Школа магов. Фрагменты мистического движения в СССР в 70-80 гг ХХ века

Впервые сильный интерес к йоге у меня появился лет в 14, когда я посмотрел документальный фильм киевской киностудии "Индийские йоги - кто они?" Потом - знакомство со статьей о йоге академика Смирнова в книге "Побоище палицами", которую привез Леннон (между прочим, тоже из из Киева) в Таллин. После этого я стал собирать материалы про йогу в самых разных ее модуляциях: хатха, джняна, раджа, бхакти, карма, крия, тантра и т. д. Однако, во времена "глухого застоя" подобного рода литература была большой редкостью, тексты в основном перефотографировались или перепечатывались на машинке. Тем ценнее, впрочем, они представлялись как объекты-носители сакральной информации. То же самое было с людьми: много званных - мало избранных. При достаточно большом общественном интересе к йоге, мистике и вообще всему загадочному, трудно было встретить человека, действительно толком разбиравшегося в предмете.

В этом отношении значение Рама для советских мистических кругов было трудно переоценить. Ведь он являлся для большинства посещавших его людей не просто специалистом в каких-то вопросах, но и - как "лицо без гражданства", "иностранец с Запада" - носителем особой харизмы Свободного мира. Все знали, что Рам много лет жил в Европе. Он общался с Анагарикой Говиндой, Гаятри-дэви, профессором Махадеваном, посещал лекции Кришнамурти, переписывался с ведущими парапсихологами Америки и Японии. Все это было адекватно, аутентично, а не просто какой-нибудь высосанный из пальца советский компот.

Хатха-йогу Рам тоже знал по-мастерски. Когда-то он активно ей занимался: скручивался, растягивался, стоял на голове, сидел в лотосе. Его фотографиями в различных асанах было наполнено несколько альбомов. Он мог принимать кое-какие позы и сейчас, что и делал время от времени в хуторском саду. У него, в его возрасте за шестьдесят, даже получалось стоять на голове. Но главным для Рама давно стала медитация, которой он посвящал по нескольку часов ежедневно. "Хороший гимнаст - не обязательно хороший философ", - говорил мэтр, когда его спрашивали о связи хатха- и раджа-йоги. Тем не менее, совсем без хатхи тоже нельзя, иначе трудно будет разблокировать тонкие каналы тела, предназначенные для транспортировки небесного света или, как его называл Рам, нуль-энергии.

Он утверждал, что неоднократно достигал высшей ступени йогической практики - "состояния" самадхи. Слово "состояние" я беру в кавычки, поскольку, по словам философа, самадхи - это не состояние сознания, а запредельная сознанию интуиция трансцендентальной пустоты-шуньяты. Йогическое самадхи эквивалентно турие адвайты или четвертому состоянию Мандукья-упанишады. В сущности, это то же самое, что буддийская нирвана или дао китайской традиции - бескрайняя пустота высшего неба. Слова Рама о том, что он реализовал самадхи, произвели на меня неизгладимое впечатление. Он стоял, в зеленом ватнике, на фоне жухлого картофельного поля и белого осеннего тумана, с развевающейся по ветру седой бородой, и я подумал: "Вот, местные аборигены - даже не догадываются, что за человек живет рядом с ними, в какие тайны он посвящен!"

XI. 2. Инициация. Раму вообще не очень везло с последователями. В Германии, как он рассказывал, его кинул ближайший "духовный брат" Атмананда - суховатый немчик, пожелавший перетянуть одеяло на себя при совместном издании журнала адвайта-веданты "Friede". В Эстонии, где Рама на четверть века тормознули власти, первые двадцать лет он жил практически в глухой интеллектуальной и духовной изоляции. Да, у него было несколько друзей - Юри, Хальянд, Ирина, но большинство окружавших людей нуль-философия интересовала лишь в прикладном порядке. В основном заказывались требы. Потом появились рижане, однако они тут же захотели замонополизировать Рама, и в результате сами остались ни с чем. И только наш визит с Йокси пробил магическую изоляцию мэтра: появилось много новых лиц, в основном молодых, действительно интересовавшихся предельными практиками. Но и тут впоследствии оказалось много сюрпризов.