Школа наемников

— Чего не знаю, — лекарь отпустил его руку, — того не знаю. Не переживай за друга. Неуверенному в себе нечего делать на испытании. Одевайся, курсант. Годен. Хома, зови следующего.

В коридоре Леке столкнулся с Гаем. Гай отвернулся, будто не заметил его.

* * *

Этого офицера Леке ни разу не видел, на форме его не было шевронов, и понять, в каком он звании, Леке не мог. Офицер не представился, не кивнул на стул. Си­дел и смотрел на вытянувшегося по стойке «смирно» парня.

— Готов, курсант?

— Так точно.

Офицер полистал бумаги в папке. Нахмурился, по­том лицо его разгладилось. Леке заскучал. Он не по­нимал, что делает в этом кабинете, что от него хотят. В любом случае, личное дело Лекса безупречно, ну, поч­ти безупречно: ни тяжелых провинностей, ни проступ­ков, старшим не хамил, не ходил в «самоволку».

— Ты садись. Как говорили древние, ноги не правди­вы. Скажи мне, курсант, что для тебя Омега?

— Омега — моя семья! — гаркнул Леке.

Офицер поморщился:

— А теперь своими словами, и правду.

— Это — правда. У меня нет другой семьи. Я предан Омеге.

— Хорошо. Очень хорошо, курсант. — Он снова углу­бился в бумаги. — Тогда я тебе сейчас расскажу про ис­пытание. Тебя удивляет, почему мы наедине? Я отвечу: кое о чем лучше узнавать не в строю, а в одиночестве. После ты сможешь задать вопросы, и я на них отвечу. А теперь сосредоточься, курсант. Запоминай, это важно.

Испытание состояло из нескольких этапов. С наука­ми курсанты уже разделались, и теперь им предстояло доказать свою пригодность к несению службы. Учеб­ные бои проводились и раньше, но ни Лексу, ни его со­курсникам еще не приходилось убивать. Офицер пре­дупредил: теперь придется. Бойцы Омеги — единствен­ные профессиональные военные на Пустоши, да и за ней, похоже. Будущих офицеров учили не только обра­щаться со всеми видами оружия, но и добывать его, ес­ли возникала необходимость. Первый этап испыта­ния — спарринг, причем бой должен закончиться смер­тью противника.

— Противник будет не из сослуживцев, — заметив, как вытянулось лицо Лекса, улыбнулся офицер, — мы понимаем, что ни один из наших курсантов не сможет убить друга, брата своего. Для спарринга и дальнейших испытаний в наш замок специально доставляют пре­ступников, выродков, заслуживающих смерти. Мы даем им шанс. Если преступник победит в бою, курсант, он останется в живых, а тебя отчислят.

— Так точно, — прошептал Леке.

Еще мальчишкой он видел драки, перестрелки, смерть. Видел некроз, мутафагов, банды кетчеров. Как и все жители Пустоши, он голодал после большого на­шествия мутантов. Да и когда подрос, голодал. И успел забыть об этом. Далекое «я буду военным, я буду уби­вать врагов» сейчас, сей момент вторгалось в реаль­ность. Леке гулко сглотнул. Офицер прожигал его взгля­дом насквозь.

— Хорошо. О втором этапе узнаешь, если пройдешь первый. Поздравляю с началом испытаний, курсант, и желаю победы!

Леке покинул кабинет. Ноги плохо слушались, кровь громко стучала в ушах, очень хотелось пить. Рядовой, сопровождавший его к безымянному офицеру, кивнул на дверь — мол, пора на улицу. Леке побрел за солдатом. Вот оно как. Ладно. Офицер утверждал, что придется драться с преступником, заслуживающим смерти. Леке всего лишь выступит палачом, докажет, что способен убивать людей. Не думать о нем как о человеке. Ни о чем не думать. Предстоит драка. Главное — победить.

Мир смазался и погрузился в туман, Леке будто на­блюдал себя со стороны. Его привели в тесную камор­ку, похожую на раздевалку, мастер-наставник кулачного боя и мастер-наставник боя ножевого приказали ему раздеться до брюк и майки, Леке послушался. Потом ему предложили выбрать, будет он сражаться на ножах или врукопашную. Леке на задумываясь выбрал нож — не представлял, как сворачивает шею противнику. Если его жизни напрямую не будет ничего угрожать, если не поступит приказ — не сможет же. Ему вручили нож, по­том Леке достал из бочонка деревянный шарик с номе­ром (попался пятый). Пятому преступнику не повезло, у него нет шансов.

Мастер-наставник ножевого боя придирчиво осмот­рел ученика. Леке всегда был лучшим, отличался на тре­нировках, да и науки ему легко давались, хотя читать он научился поздно, уже в Омеге. Он даже устыдился своего волнения. Хоть на миг усомниться в победе — усомниться в наставнике.

— Иди. — Мастер махнул рукой в сторону арены. Удачи, курсант! Убей его. Будь осторожен: этот гад, со­жри его некроз, забавлялся тем, что резал детей. Ма­леньких девочек. Мы взяли его на заставе. По мне,

справедливо было выдать убийцу родителям жертв, но... Иди и убей его.

Леке кивнул, чувствуя необычайную легкость в теле и голове. Ни одна лишняя мысль больше не мучила его,

ни одного сомнения не осталось. Он покарает убийцу.

* * *