Школа обмана

— Не строг, не строг… У нас все двадцать четыре часа рабочие, — отозвался Родик. — Закон… Если я пью, мои коллеги не пьют.

— А у нас всем можно, — поднимая рюмку, парировал директор. — Давайте за угнетенного этим тираном Михаила Абрамовича… Хоть рюмку ему разреши.

— Ни за что!

Водка подействовала. Регулировать поток тостов стало невозможно. Застолье традиционно перешло в пьянку. Все говорили одновременно, не слушая друг друга, хаотично наливая и выпивая. Родик, как обычно, почти не пьянел и в привычной обстановке чувствовал себя прекрасно, чокаясь со всеми подряд, улыбаясь и отвечая на товарищеские объятия. Почувствовав отсутствие какого-либо внимания к себе, Лидия Степановна сделала попытку тихо, по-английски, убежать домой. Родик боковым зрением уловил этот момент. Извинившись перед собеседником, он устремился за Лидией Степановной и догнал ее около гардероба.

— Не покидайте нас, о, прекрасная дама, — наигранно гнусаво-просящим голосом запричитал Родик. — Хотите, я на колени встану? Мы ведь без вас впадем в первобытную дикость.

— По-моему, мои коллеги уже в эту дикость впали. Я этих пьяниц знаю. Лучше пойду домой. Поверьте, они этого даже не заметят.

— Я же заметил… Останьтесь ради меня. Обещаю быть самым галантным кавалером.

— Пойду, Родион Иванович. Поверьте, всем от этого будет лучше.

— Приглашаю вас танцевать, — почувствовав неуверенность Лидии Степановны, предложил Родик, беря ее под руку и увлекая вверх по лестнице.

— Вы насильник, Родион Иванович. Правильно про вас, москвичей, говорят… Ладно… Побуду еще полчасика, но лучше посидим за столом. Неудобно…

На площадке между двумя лестничными пролетами Родик попытался шутливо поцеловать Лидию Степановну, но она, как бы не поняв, отстранилась. Родика такая неудача нисколько не смутила, и он продолжил настойчивые ухаживания.

Лидия Степановна после неудавшейся попытки побега смирилась с необходимостью терпеть пьяный мужской кагал. Вероятно, поняв, что Родик — единственный мужчина за столом, способный за ней ухаживать, расположилась рядом с ним и с удовольствием принимала все знаки внимания. Родик, в котором выпитая водка пробудила донжуана, беспрерывно подзывал официанта и угощал Лидию Степановну напитками и десертами. Приглашая ее на танец, он позволял себе все больше вольностей. Лидия Степановна их поощряла. Танцы, несмотря на музыку, становились все медленнее и все более походили на объятия. Вскоре они уже не возвращались за стол, перешли на «ты», а паузы в музыке пережидали стоя, прижавшись друг к другу. Пьяный коллектив перестал обращать на них внимание, и они были предоставлены друг другу…

Музыка кончилась. Родик поблагодарил ансамбль словами и деньгами, а те в ответ исполнили еще какую-то танцевальную мелодию.

Ресторан закрывался. Родик расплатился, дав более чем щедрые чаевые. Официанты и метрдотель подчеркнуто предупредительно проводили их до гардероба, помогая плохо державшимся на ногах директору и начальнику военной приемки спуститься по лестнице. Родик и Михаил Абрамович, уворачиваясь от объятий и поцелуев, стали усаживать всех в такси. Как-то само собой получилось, что они и Лидия Степановна в стоящую у входа в ресторан машину не поместились. Она уехала. Другую, по словам швейцара, получившего на чай и ставшего от этого чрезвычайно любезным, надо было ожидать «с минуты на минуту». Родик, разгоряченный танцами, возвращаться в ресторан не хотел, несмотря на сырой холодный ветер и тротуарную слякоть. Он стоял в распахнутом пальто, крепко держа Лидию Степановну под руку.

— Вот пьяницы, — шутливо сказала Лидия Степановна. — Напились и забыли о гостях. Даже до гостиницы не проводили. Поросята.

— Ничего… Сейчас отвезем тебя на такси домой, а потом поедем в гостиницу, — отозвался Родик.

— Уж нет. Сделаем все наоборот, — возразила Лидия Степановна.

— Молчи, женщина. Сделаем так… Довезем Михаила Абрамовича до гостиницы, он будет квартирьерствовать, а я провожу тебя домой…

— Умный… Куда ехать? Вон гостиница светится. Пешком две минуты, — засмеялась Лидия Степановна. — Пошли…

Пока выполняли обычные формальности и получали ключи от номеров, Родик почувствовал усталость, но мужское достоинство не позволяло это показать. В душе завидуя Михаилу Абрамовичу, он подхватил Лидию Степановну под руку и вышел на улицу.

— Где эти чертовы такси? — сокрушенно спросил он неизвестно кого.

— До моего дома минут десять ходьбы. Давай проветримся… — предложила Лидия Степановна.

— Давай… Держись крепче…

Они шли молча сначала по широкой хорошо освещенной улице, а потом по темным пустынным и слякотным дворам.

— Вон мой дом, — указала Лидия Степановна на белеющую за ветками деревьев девятиэтажку. — Я живу на седьмом этаже. Будем прощаться.

Родик, подчиняясь скорее какой-то обязанности, чем сексуальному стремлению, обнял Лидию Степановну за талию и попытался поцеловать, но поскользнулся и начал падать, потянув ее за собой…

— Извини. Ты не ушиблась? — спросил Родик, приходя в себя и при этом не предпринимая ничего для того, чтобы подняться.