Школа обольщения

Во время обеденного перерыва она прохаживалась вдоль длинного стола с едой, заранее приходя в ужас от перспективы выслушать еще одну главу из жизни и похождений двух парикмахеров. Остановившись подле блюда с кусками жареной свинины, она услышала сзади голос:

— Кажется, меня сейчас стошнит!

Билли в тревоге повернулась и увидела перепуганную Долли Мун.

— Что случилось?

— Что случилось! Разве не видите, что на этом столе нет ничего, что не плавает в жире?

— Если дойти до конца этого ряда, найдется салат из прессованного творога с морковью.

— О, только не это! Мой желудок это не перенесет. Слушайте, если вам не нравится эта гадость, может быть, мы ускользнем и пообедаем вместе? Я тут приглядела местечко, где есть полуфабрикаты-сандвичи, авокадо, ветчина, печеные перчики, холодная индейка ломтиками и вообще пища, которую человек может проглотить и не превратиться в кита. Ну как?

— Показывайте дорогу.

Так как все туристы готовы с увлечением наблюдать, как люди кино поглощают свой обед, к услугам Билли и Долли нашелся свободный столик в ближайшем баре, где подавали здоровую пищу, деликатесы и домашнюю лапшу. Долли без слов уничтожила половину огромного сандвича, а Билли, ковыряя вилкой в салате из тунца, с любопытством ее рассматривала. Некоторые пряди в пушистых волосах Долли были цвета апельсинового мармелада, другие — непередаваемого светло-каштанового, взгляд серо-голубых глаз казался ангельским, талия и нос крошечные, а все остальное — чуть больше, чем великовато.

— Не слабо, правда? — дружелюбно осведомилась Долли.

—А?

— Ну, я имею в виду грудь и зад. Думаешь, я не поняла? Знаешь, я ходила в мормонскую школу и в двенадцать лет не смогла даже претендовать на капитана болельщиков: мне сказали, что у меня облик не тот. Тогда я и бросила церковь. Но, может, если бы не они, я не смогла бы зарабатывать на жизнь.

— Но это не так! Я видела тебя в работе, смотрела твой фильм, и ты в самом деле талантливая актриса, необычайно талантливая! — воскликнула Билли. В ее тоне не было ни намека на лесть.

Долли улыбнулась с простодушной, искренней радостью.

— Ну и ну, знаешь ли ты, что мне это никто никогда не говорил? Ты одна… Обычно все пялят глаза на мои сиськи и зад и не слушают, что я говорю. Держу пари, если бы я играла леди Макбет, или мать Гамлета, или Медею…

— Или Джульетту, или Камиллу, или Офелию, или… слушай, я вижу тебя в роли Питера Пэна. — Билли и Долли рассмеялись, представив, сколько ролей Долли никогда не сыграть.

— А здорово, что я тебя встретила, — наконец сказала Долли, справившись со своим последним, таким характерным смешком. — Я сюда приехала только вчера вечером и не знаю здесь ни души. Я живу рядом с Сандрой Саймон, а она и Хью Кеннеди ночью шумят самым возмутительным образом, и, значит, я с ней подружиться не смогу, а на натурных съемках, черт возьми, без друзей туго.

— Я заметила, — сурово сказала Билли. — Что ты имеешь в виду, «шумят возмутительным образом»?

— Ну, они там так веселятся, что разбудили меня, а я, в свою очередь, не думала, что услышу что-то столь интимное, вот я и смутилась. Сегодня же куплю затычки для ушей.

— Так вот почему они не показываются за обедом.

— За час можно много успеть. Должно быть, они плотно завтракают. Разве любовь не прекрасна?

— О, да, конечно, — тоскливо сказала Билли.

— С такой внешностью, как у тебя… Слушай, как тебя зовут? Билли? Прекрасно. Такая девчонка, как ты, могла бы скрутить миллион парней.

— Когда-то так и было, — сказала Билли, — но теперь я принадлежу только одному мужчине.

— Я с этим завязала совсем недавно. Это длилось с год, но мой парень, этот негодяй, он любил своих мустангов больше, чем меня. Я бы не прочь найти более постоянного, но, когда похожа на потаскушку, это нелегко. Я как-то надела гладкий каштановый парик, очки и бесформенное платье размера на два больше, но первый же водитель грузовика крикнул: «Эй, четырехглазая, не хочешь ли отведать моей сардельки?», а прохожий сказал, что с такими сиськами не обязательно видеть, куда я иду, так зачем мне очки? Так что это безнадежно. — Долли вздохнула, как печальная русалка. — Да, мне действительно нужен постоянный парень, но не зануда, ну, там, дантист, или бухгалтер, или кто там еще считается верным?

Постоянство. В чем в чем, а в этом Билли могла дать Долли вполне квалифицированный совет. Ей хотелось сделать что-то хорошее для Долли Мун, и она возблагодарила судьбу, что та дала ей возможность поучить подругу уму-разуму.

— О, послушай, послушай меня, Долли Мун. Когда я была на несколько лет моложе тебя, я переехала в Нью-Йорк. У меня была соседка по комнате…

Долли завороженно слушала рассказ Билли о дружбе с Джессикой, об учебе у Кэти Гиббс и о прекрасных евреях. Билли давно не доводилось поболтать с женщиной задушевно, без опаски, как когда-то с Джессикой, но Долли этого не знала. Возвращаясь к отгороженному веревкой участку улицы, они решили обедать вместе каждый день.

Подходя к трейлеру-гримерной, Долли с неохотой призналась: