Школа обольщения

Оливер Слоун с трудом разыскал своего шефа в номере отеля в Манхэттене. После краткой беседы он повесил трубку и со вздохом сказал ассистенту:

— Арви велел сжечь эту чертову первую копию, как только Орсини переступит порог, а его самого бросить в каталажку.

— И ты так и сделаешь?

— Прежде чем сжигать, думаю, сначала посмотрим. Мистер Арви был не в лучшем настроении.

Слоун позвонил Вито и назначил просмотр на следующий день. Голос его был мрачен, как у патологоанатома, собирающегося на десятитысячное вскрытие.

На следующий день в два часа большой просмотровый зал был наполовину заполнен высшими чиновниками отделов продажи, рекламы и проката. Всего собралось человек шестнадцать. Четверо из них привели секретарей, которые, сообразно своему положению и традиции, часто снисходили до просмотра новых фильмов. В «Зеркалах» не снялась ни одна звезда, поэтому они проявляли мало интереса к самому фильму, но каждой хотелось первой из секретарского племени студии узнать, что покажет муж Билли Айкхорн.

Шестнадцать мужчин, по-своему обыкновению, не выразили отношения к картине ни единым звуком, кроме нескольких покашливаний и шороха при закуривании сигарет. Когда фильм кончился, четыре секретарши как можно незаметнее выскользнули в боковую дверь, а мужчины посидели некоторое время в традиционном уклончивом молчании, но на этот раз молчание это было глубже и дольше, чем обычно. Все ждали реакции Оливера Слоуна. Наконец он сказал: «Благодарю, Вито. Увидимся» — и вышел. За ним вышли и остальные, вполголоса обсуждая деловые вопросы, не обращая внимания на Вито или приветствуя его легким, ничего не выражающим кивком. Вито подождал, пока не удалился последний зритель, и быстро выскочил из просмотрового зала. Он прошел через холл в мужской туалет для руководства. Там он проскользнул в кабинку и притаился. Первое, что он услышал, был голос Оливера Слоуна.

— Господи! В первый раз за четыре дня мне удалось облегчиться. Эта работа год от года все сильней крепит.

— Грех тебе жаловаться! У меня неделю понос был.

— Господи, Джим, да Арви кондрашка хватит, но эта картина способна прикрыть его задницу. Мы ее сдадим в прокат вместо «Пиквика!». Чертов Орсини — фильм фантастический. Прекрасно! Прекрасно до чертиков!

— Да, это пойдет, Оли, это сработает. Сколько копий закажем?

— Скажем, двести семьдесят пять, на всякий случай. Чертов Орсини!

— А почему девочки удрали? Они в запарке?

— По-моему, в полном смятении. Побежали за носовыми платками. Всю дорогу будут слезы ронять.

— Секретарши — народ впечатлительный.

— Да-а, господи, при счастливом финале всегда так бывает. Женщины, они своими чувствами-не владеют. Мне показалось, Грейси едва не начала всхлипывать вслух, мне пришлось покрепче прижать ее. Кто этих девок разберет? Грейси за обедом питается воздухом, а потом ударяется в сантименты.

Вито услышал достаточно. Улыбаясь, как Цезарь-триумфатор, он вышел из кабинки и встал у входа в мужской туалет, обращаясь к четырем начищенным ботинкам, выглядывавшим из-под дверей.

— Я рад, что вам понравилась моя картина, господа. Приятно облегчиться. Я угощаю.

После безумного дня работы в «Магазине грез» Вэлентайн растянулась во весь рост, с наслаждением вытянув ноги на мягкой кушетке. В открытые двери террасы врывался ноябрьский бриз, и она знала, что, если полежит так несколько часов, увидит восход луны. Ну и денек выдался! Сегодня впервые она не сможет предложить Джошу ничего более экзотического, чем пицца, но от усталости у нее не было сил даже позвонить по телефону и заказать ее. В этот день состоялась окончательная примерка для свадебного торжества в Портленде, штат Орегон: платья шили все участники торжества — от невесты и ее подруг до родителей невесты и жениха, да еще заказали все невестино приданое. Вэлентайн спросила себя, будет ли девушка носить в Портленде все эти наряды. Она смутно представляла, что Портленд — промышленный город где-то на севере, но, с другой стороны, приданое по цене в сорок тысяч долларов предполагает праздничные выходы.