Школа Стукачей

следующий прогон. В столовую на обед не ходить. Голодовка по зо-

не. до следующего прогона. Вот так!

Круто. Голодовка. Неподчинение. Обалденно! Этот Бурят по ходу

последователь Ганди. Папское восстание сипаев. Если зыки просто

будут сидеть и игнорируют обед в столовой, это ЧП. Большое ЧП. А

если при этом они не буду штурмовать штаб, пиздить ментов и ре-

зать друг друга и давать себя посчитать – у администрации не будет

оснований вызывать спецназ.

Продуманный ход. Хотя и рисковый. Хотя Буряту-то что, срочище

огромный, здоровье менты отняли, что ему терять?

Интересно, кто вот его прогоны из ШИЗО таскает, и как это наша

братва пошла у него на поводу? Вопрос. Много вопросов.

И вся хуйня в Дядину смену. Как назло. Теперь у него наверняка бу-

дут неприятности. И связи с Дядей нет! Что делать нам? Может сто-

ит спровоцировать столкновение с ментами? Хуйнуть булыган в окна

штаба? А как же без санкции?

Связь. Нужна срочная связь.

В админ хуй прорвёшься. Через бетон можно и перепрыгнуть, но у

входа на перешеек стоят блатные "васьки", именно для встречи та-

ких деятелей, как я. В штаб пройти можно только по запретке. Её

васькам под контроль не взять, добро надо от Бурята, солдаты на-

чнут орать с вышек, а повода давать сейчас нельзя.

- Ты чего тут расселся, ебун тухлый?

Поднимаю взгляд вверх. Надо мной Булка с Бибиком.

- Эй, здесь такое творится! Прикол! Садитесь, расскажу.

- Ебанашка, какое "садитесь" валим быстрей отсюда!

Булка шуршит мне прямо в ухо.

- Сейчас кто-нибудь из них скажет "фас" и это толпа раздерёт тебя на

кусочки. Дадут прогон "режь сук" - и вперёд! Баран! Валим отсюда

быстрее!

Я впервые слышу у Булки такие перепуганные интонации и

182

немедленно подчиняюсь. Он прав – я сижу не по ту сторону

баррикад. Выбор-то мной сделан давно, а коней на переправе не ме-

няют. А что нам в этой ситуации делать – идти защищать штаб? То-

же бред.

- Куда идём-то хоть?

- На стройку, куда ещё! Оттуда все видно. Подумаем там, в тишине.

В самом низу жилой строят новый двухэтажный барак. Строят о-

чень давно и мучительно долго. Думаю, закончат не скоро. Может и

никогда. Хозяину ведь тоже надо бабло на что-то списывать.

Мы залезаем на крышу будущего барака и втягиваем за собой шат-

кую, обляпанную извёсткой лестницу.

Здесь же, на крыше, высыпана куча тяжёленьких серых шлако-

блоков. Если за нами полезут, будет, чем встретить самых шустрых

борцов за идею. Голыми руками им нас не взять. Хуярить шлакобло-

ки в бошки поднимающимся – одно удовольствие.

Крыша превращается в Брестскую крепость. Последний плацдарм

стукачей.

Хозяйственный Бибик прихватил с собой целый кешир со жратвой и

уже соображает из чего сделать стол для пикника на крыше.

***

В Ташкенте меня достал начавший вдруг доминировать совсем не

слышный ранее узбекский язык. В Ташкенте меня пугали растущие

как грибы новые мечети.

Я бежал в Москву, чтобы с турками, говорящими на однокоренном с

узбеками языке, строить резиденцию иранского посла в Москве. С

персональной мечетью, где он бы мог бить Аллаху поклоны. Стоило

ли попадать в розыск за этот сомнительный обмен? В Ташкенте у ме-

ня хотя бы была любимая. А это необходимо и для души и для тела.

Ирония судьбы. Куда мне бежать теперь? На луну? А может не

выёбываться уже и принять ислам? Познать суфийские мудрости.

Типа:

"Как не вспомнить по этому поводу чистейшего в мыслях Фариса-

ибн-Хаттаба из Герата, который сказал: “Малого не хватает людям

на земле, чтобы достичь благоденствия, - доверия душ друг к другу, но эта наука не доступна для низменных душ, закон которых - свое-

корыстие”. Тоже вроде прикольно. Моя беда в том, что я

183

ассоциирую мусульманство с мордой рыжего узбека альбиноса, ото-

бравшего у меня всё. И я уже выстрелил в эту рожу - обратной доро-

ги нет. Коней на переправе не меняют.

Все попытки познакомится с Ленкой поближе с треском обламыва-

ются. У неё серьёзный роман с архитектором здания иранского по-

сольства по имени Энгин-бей. Энгин-бей очень похож на Джона Лен-

нона в молодости. И внешне и внутренне. От него исходит хиппан-

ский свет. Он совершенно особый человек и я ему не конкурент.

Ленка безумно его любит. Но у них разница в возрасте. Поэтому её

тянет и ко мне - есть вещи, которые я понимаю лучше гениального

архитектора из Анкары. Мы нежно и немного опасно дружим.

Ну и хорошо. А то чуть было не изменил моей Веронике. Хотя я ду-

маю достаточно изменить нашим любимым в мозгах. Мелькнула

хоть раз серьёзная мысль об измене, даже без последствий, считайте

уже изменили. Или я не прав?

А ждать мне Веронику,видимо ещё целый год. Если не больше. Эх.

Любить меня не закончив иняза, она не согласна.

Большая радость на новой работе – бесплатный завтрак и обед. Бес-

подобная турецкая кухня. Кофе они тоже прикольно вываривают.

Турецкого Повара зовут Шабан. Звонкое имя. Колоритная внеш-

ность - эдакий сельджук в потёртых ливайсах.

При виде меня Шабан кланяется. Это потому что я – Бей. А он нет.

Я работаю в офисе. Значит бей. Имею право пользоваться бейской

столовой. А не сидеть с простыми строителями.

Молодой подающий надежды бей из офиса. Мои начатки узбекского