Школа творческого чтения

Способность тонко реагировать на все, что происходит в жизни, выработала в ней дар предчувствия. Она предчувствовала, например, что Николай не женится на Соне, она предчувствовала, что до приезда князя Андрея с ней непременно что-то случится, она предчувствовала и смерть Андрея.

Умение сопереживать с другими, резонировать с их чувствами, тесно связаны в натуре Наташи с муками совести. Она способна к глубокому раскаянию. Ее мучает зло, которое она вольно или невольно причинила другому. Разве не об этом говорит ее просьба к Пьеру, касающаяся князя Андрея: «Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за все». Это же она шепчет раненому князю Андрею, стоя перед ним на коленях и целуя его руку. Простит ли ее когда-нибудь Андрей за ее измену, это мучило ее больше всего. Именно покаяние излечило ее от болезни. Молясь в церкви во время поста, она просит Бога о том, чтобы он простил и ее и всех и дал бы всем счастье и спокойствие.

Характерной чертой Наташи, идущей от ее естественности, была способность всецело отдаваться своим чувствам. Эта ее страстность сочеталась с богатейшим диапазоном испытываемых чувств. Ее восприимчивая душа камертоном отзывалась на малейшие нюансы и оттенки во взаимоотношениях с людьми. Богатство ее души проявилось, в частности, в ее пении, которое приводило в волнение других людей, а у князя Андрея от него к горлу подступали слезы. Свет внутреннего огня горел в ней всеми оттенками красок.

Но, пожалуй, самым ярким светом горела в Наташе ее способность любить. Речь идет не только о мужчинах в ее жизни, но и обо всех близких ей людях. Ее любили больше всего за то, что она сама любила людей.

Только Наташа оказалась способной удержать мать от безумного отчаяния, когда та узнала о гибели Пети. Любовь к матери показала ей самой, что сущность ее жизни – любовь. Этому чувству она, как и всякому другому, отдавалась сполна. Эти качества в дальнейшем и позволили ей легко отказаться от света, жить жизнью детей и мужа, принимать участие в каждой минуте их жизни. Из неуверенного в себе человека, каким был Пьер, она привела его к радостному сознанию, что он недурной человек. Он видел себя отраженным в своей жене, и это придавало ему уверенности. «И чувство это, – говорит Толстой, – произошло не путем логичной мысли, а другим – таинственным непосредственным отношением». Как раньше Наташа угадывала желания, состояние князя Андрея, так и позже она угадывала желания мужа и неукоснительно стремилась их исполнять. Ее способность к самоотречению обеспечивала счастье в семейной жизни. Только муж и дети зажигали в ней огонь оживления, который так пленял раньше всех окружающих ее людей и согревал их своим теплом. Любовь к семье обеспечила счастье и спокойствие материнства и замужества. Мудрый урок преподнес нам Толстой образом Наташи – урок любви, самоотречения как предпосылки счастья: чтобы тебя любили, надо любить самому. Как просто!

Каким же образом Толстой сумел нас заразить обаянием Наташи Ростовой? Тем же самым, каким она покорила всех окружающих. Как она «не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагивания мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила невысказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей работы Пьера», так поступает и Толстой по отношению к ней. Он не упускает, говоря о ней, ни улыбки, ни выражения лица, ни жеста. Они говорят о ней больше, чем слова. «Лицо ее говорило: зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь?» Особенно он следит за выражением ее глаз: «блестящими испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе». «Он любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, выражавшей внутреннее счастье», «глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко и сострадательно и радостно-любовно смотрели на него». «Князь Андрей… видел только сияющие глаза, которые были прекрасны». Этих примеров можно привести множество. Как Наташа способна улавливать оттенки интонаций, взглядов, выражений лиц, так и Толстой улавливал каждое движение ее души, вовлекая и нас, читателей, в этот процесс познания тайн человечности.

Вспомним, как живая изменчивость души Наташи, выраженная в ее пении, подействовала на ее брата Николая, ничем не выдающейся личности. Он возвращается после несчастливой игры в карты, он расстроен. Но вот он слышит голос Наташи. Весь мир сосредоточился для него на этом пении, и сам, не подозревая в себе способности петь, взял нужную ноту и запел. «Неужели это я?» – спрашивает он. Да, это был он. Это минута, когда человек становится выше, чище самого себя. Эта минута духовной высоты оставляет след. И мы с вами, взяв высокую ноту благодаря Наташе Ростовой, тронули что-то лучшее, что есть и в нашей с вами душе, что независимо ни от чего в мире, кроме нас самих.