Школа ужасов

— Прошу вас, инспектор, прошу вас, сержант, садитесь, — хлопотала Джин Боннэми. Убрав с дивана стопку газет, она вернулась к отцу и подкатила его кресло поближе к полицейским, потом принесла для себя плетеное кресло, стоявшее возле столика с шахматами, и села рядом с отцом, положив ладонь на подлокотник его кресла. Она так и не вымыла руки после работы в саду. Но рядом со скрюченной птичьей лапкой, в которую превратилась рука ее отца, ее собственная кисть казалась грубой и поразительно живой.

— Как вы связались с «Добровольцами Бредгара»? — начал разговор Линли. — Мистер Питт дал мне понять, что Мэттью был не первым учеником Бредгара, появившимся в вашем доме.

— Все остальные идиоты, — буркнул полковник, закашлявшись и хватаясь здоровой рукой за подлокотник кресла. Рука заметно дрожала.

— Папа бывает таким букой, — вступила в беседу дочь. — Да, папа, и даже не спорь. Сам знаешь. Я подумала, было бы хорошо, если б он мог общаться с кем-нибудь еще, а не только со мной. В церкви висело объявление насчет «Добровольцев Бредгара», я позвонила в школу и договорилась о помощи. Это было прошлой весной.

— Все они идиоты, кроме Мэтта, — повторил отец, не поднимая головы.

— У нас их перебывало шестеро или семеро. Всех возрастов, и мальчики, и девочки. Ни один не прижился, кроме Мэтта. Они с папой сразу поладили.

— Сегодня, — окрепшим голосом подхватил полковник, — сегодня он должен был прийти к нам, Джинни. Шахматы все еще стоят так, как мы их оставили в прошлый вторник. Как мы их оставили. А вы говорите, — тут он с усилием приподнял голову и поглядел на Линли серыми, проницательными глазами, — вы говорите — его убили. Убили?!

— Да. К несчастью. — Линли наклонился вперед. Он слышал, как сержант Хейверс быстро пролистывает свой блокнот. — Его нашли в Стоук-Поджесе. Его бросили там голым, со следами пыток на теле. Вся его одежда осталась в школе.

Полковник быстро обдумал услышанное.

— Кто-то из сотрудников, — заключил он. — Какой-нибудь затаившийся извращенец, прикидывающийся святее Папы Римского. Так вы считаете?

— Мы еще не пришли ни к какому выводу. Сперва дело выглядело так, словно Мэттью пытался удрать, ловил попутную машину и нарвался на садиста, который пытал его и, позабавившись, убил.

— Этот мальчик не стал бы убегать. Мэтт Уотли был настоящим борцом. — Старик попытался поудобнее натянуть прикрывавший колени плед. Дочь наклонилась помочь ему, подоткнула концы пледа ему под ноги. — Не в том смысле, какой они придают этому слову в школе. И тем не менее он был борцом.

— А в каком смысле?

Полковник Боннэми выразительно ткнул себя пальцем в висок:

— Он умел пускать в ход свои мозги.

— Вы были с мальчиком близки, — произнес Линли. — Он рассказывал вам о себе?

— Не было нужды рассказывать. Я и так все вижу.

— Но вы говорите, что он умел бороться с помощью мозгов. Как вы узнали об этом?

— Шахматы, — ответил полковник.

Джин Боннэми, видимо, решила, что столь краткую характеристику мальчика гости понять не смогут, и сочла своим долгом вмешаться:

— Папа научил Мэтта играть в шахматы. Мальчику приходилось нелегко, папа обыгрывал его каждый раз, много раз подряд, но он не сдавался. По-моему, он был не просто упрям, но отважен. Он приходил во вторник, они расставляли шахматы и вновь принимались за игру.

— Борец! — решительно повторил полковник.

— Но он беседовал с вами про школу? О своих друзьях, об учителях?

— Нет. Говорил только, что с оценками все в порядке.

— Папа спрашивал его про отметки, — добавила Джин. — Мы все вместе обсуждали, кем он хочет стать.

— У меня сложилось впечатление, что его родители хотели для него чего-то традиционного, — продолжал полковник. — Мэтт мало говорил о них, я думаю, они подталкивали его в сторону университетской науки или же надеялись сделать из него юриста, архитектора, работника банка. Для такой среды это типично. Мальчик должен сделать карьеру к чести всего рода, уважить родителей, бабушек, дедушек, всех предков. Но Мэтт был художником. Вот о чем он говорил. Когда речь заходила о его учебе и о его будущем, он мечтал заниматься искусством.

— Папа поощрял его в этом, — вставила Джин! Боннэми. — Мэтт обещал, что когда-нибудь подарит ему сделанную им самим статуэтку.

— Мальчик должен стать тем, кем он хочет стать, а не тем, кем видят его родители. Но для подобных семей это типично. Я много раз наблюдал такое. Безусловное почтение к родителям. Полный отказ от собственного мнения. Делай, что тебе говорят. Работай, где велят родители. Женись на выбранной ими невесте. Это часть их культуры, с этим трудно спорить, если только у ребенка нет наставника, который помог бы ему противостоять недовольству родителей в тот момент, когда он попытается взять жизнь в собственные руки.