Школа ужасов

— Возможно, на следующей неделе запретили бы отлучаться из школы. Или ограничились бы выговором. Не так уж это серьезно.

— Для него. А для другого?

— Для другого? — Джин Боннэми в недоумении свела брови.

— Для того, кто видел Мэттью.

— Я вас не вполне понимаю.

Линли и сам только сейчас осознал суть полученной от Джин Боннэми информации. До сих пор он учел лишь одну сторону: префект пансиона Брайан Бирн почему-то не доложил, что ко времени отхода ко сну один из его подопечных отсутствовал. Однако в этом деле есть и другая сторона: не только Мэттью Уотли опоздал во вторник вечером к отбою, но и кто-то другой из воспитанников Бредгар Чэмберс.

14

— Словно песок жуешь! Отвратительная еда, инспектор! Почему это называется «свежие сэндвичи»? Да этого парня надо судить за мошенничество! — Крошки сыра сыпались на бордовый пуловер сержанта. Хейверс сердито смахнула их на пол любимого автомобиля инспектора. Линли попытался с должной строгостью произнести ее имя, но безрезультатно. Барбара продолжала свое: — Мы могли зайти в паб. Пятнадцать минут на перекус — тоже мне, преступление!

Линли печально осматривал выбранный им бутерброд. И мясо, и помидор приобрели нежно-зеленый оттенок. Да, этим питаться не стоит.

— Мне показалось, так будет лучше.

— К тому же, — продолжала Барбара, ободренная его капитуляцией, — с какой стати мы мчимся сломя голову в школу? Это проклятое расследование — точно зыбучий песок. Мы уже провалились по самую шею, а если нам еще подкинут подробностей, мы попадем в очередной тупик и уйдем в этот самый песок с головой, задохнемся.

— Что-то вы путаетесь в метафорах, Хейверс. Она только фыркнула.

— Смотрите сами: сначала все говорили, что Мэттью сбежал из школы, не стерпев классовых различий, дескать, довели его эти снобы. Потом выясняется, что все дело в издевательствах, он-де боялся какого-то садюги. Далее мы кинулись разыскивать извращенца-гомосексуалиста, а теперь возникла новая идея: наш убийца — расист. Ах да, еще Мэтт видел кого-то после отбоя. Тоже неплохой мотив для убийства. — Барбара вытащила пачку сигарет и закурила. Линли поспешно опустил стекло со своей стороны. — Этот завал нам не разгрести. Я уже перестала понимать, о чем вообще идет речь.

— Боннэми сбили нас с толку, да? Хейверс выдохнула густую струю дыма.

— Китаец? Китаец?! Это чушь, инспектор. Мы же оба это знаем. Старик просто свихнулся, это все ностальгия по Гонконгу, а старая дева, его дочь, да у нее тоже глюки. Приветили темноволосого мальчика, стали вспоминать с ним прошлое — и готово: он наполовину китаец.

Линли не спорил.

— Да, может быть. Но кое о чем надо все-таки поразмыслить, сержант.

— О чем?

— Боннэми не знакомы с Джилсом Бирном. Они понятия не имеют, что он когда-то покровительствовал мальчику-китайцу. Эдварду Хоу. Неужели это просто совпадение и они ни с того ни с сего приняли Мэттью Уотли за китайца?

— Значит, вы думаете, что Джилс Бирн заинтересовался Мэттью именно из-за его происхождения, в которое я ни на минуту не верю?

— И все же какая-то связь существует. Они оба мертвы — и Эдвард Хоу, и Мэттью Уотли. Два школьника, пользовавшиеся особым вниманием Бирна. Два мальчика с китайской кровью.

— Итак, вы готовы признать в Мэттью Уотли китайца. Но откуда в нем китайская кровь? Пэтси Уотли родила его от другого мужчины и ухитрилась скрыть свой роман от мужа? Или Кевин Уотли принес домой свое незаконное дитя, а добрейшая Пэтси вырастила его и полюбила, как родная мать? Кто же он такой?

— Вот это мы и должны выяснить. Ответить на этот вопрос могут только супруги Уотли.

Он развернулся на дорожке у школы. Элейн Роли стояла у двери, пытаясь втиснуть младшего внука Фрэнка в старую коляску, в то время как другой ребенок, оставшись на миг без присмотра, довольно метко обстреливал камушками окно эркера. Элейн Роли даже не обернулась посмотреть на проезжавший за ее спиной автомобиль.

— Вот повозится с милыми крошками и забудет даже думать о Фрэнке Ортене, — прокомментировала Хейверс, втыкая окурок в пепельницу. — Похоже, она положила на него глаз, а, инспектор?

— Возможно. Только он-то не слишком поощряет ее, судя по тому, что мы видели нынче утром.

— Да, — вздохнула Хейверс (Линли чертыхнулся про себя: какую возможность для душеспасительной беседы он ей предоставил!), — некоторые люди удивительно упрямо цепляются за свои чувства, поощряй не поощряй.

Линли сделал вид, будто пропустил эту сентенцию мимо ушей. Он прибавил скорости, быстро проскочил подъездную дорожку и остановился перед школой. Пройдя в главный холл, полицейские обратили внимание, что дверь в часовню распахнута и там уже собирается хор. Певчие оставались в школьной форме, на этот раз они не надели стихари, придававшие им столь набожный вид на вчерашней службе. По-видимому, шла репетиция: посреди песнопения, в котором Линли узнал хор из «Мессии», регент нетерпеливо оборвал пение, трижды дунул в свою флейту и заставил начать все сначала.