Школа ужасов

— К Пасхе готовятся? — поинтересовалась Хейверс. — На мой взгляд, это уж чересчур. Распевают себе осанны и аллилуйи, будто малыша не прикончили у них под самым носом,

— Не регент же его убил, — возразил Линли. Он всматривался в ряды певчих, отыскивая старшего префекта.

Чаз Квилтер стоял в последнем ряду. Глядя на него, Линли попытался разобраться в своих чувствах. Что в этом юноше внушает ему смутную тревогу с первой же встречи? Регент вновь прервал спевку и распорядился:

— А теперь мистер Квилтер, соло. Вы готовы, Квилтер?

— Займемся пока мистером Локвудом, — предложил Линли.

Они прошли через фойе, миновали еще две двери и попали в административное крыло Бредгар Чэмберс. Одна дверь вела в комнату привратника, вторая — в коридор, на стенах которого в витринах стояли кубки, завоеванные спортсменами школы. Вдоль ряда этих почетных трофеев Линли и Хейверс прошли к кабинету директора. В приемной за компьютером сидела секретарша Алана Локвуда. При виде полицейских она с излишней поспешностью поднялась на ноги: это было больше похоже на попытку к бегству, нежели на радушный прием. Из-за закрытой двери по другую сторону приемной доносились приглушенные голоса.

— Вы к директору? — спросила секретарша. — Он сейчас на совещании. Подождите в его кабинете. — с этими словами она проскочила мимо них, распахнула дверь в кабинет Локвуда и жестом пригласила их войти. — Не знаю, как долго директор задержится, — безмятежно произнесла она, покидая посетителей.

— Симпатичная девочка, — проворчала ей вслед Хейверс. — Действует строго по инструкции. Принять со всей любезностью, но в разговоры не вступать.

Линли решил воспользоваться представившейся возможностью рассмотреть висевшие на стене фотографии, отражавшие историю школы. Хейверс присоединилась к нему.

Фотографии охватывали период в сто пятьдесят лет, наиболее ранний иллюстративный материал был представлен поблекшими дагерротипами. Десятилетие за десятилетием воспитанники позировали у подножия памятника Генриху VII, маршировали стройными колоннами по спортплощадке, подъезжали к школе в конных повозках, а затем в микроавтобусах. Чистенькие, улыбающиеся, в одинаковых формах.

— Обнаружили что-нибудь интересное, сержант?

— Девочки появились совсем недавно, — откликнулась Хейверс. — У них наконец-то наступил двадцатый век.

— Да. И еще кое-что.

Она продолжала переходить от фотографии к фотографии, задумчиво пощипывая нижнюю губу.

— Представители других рас, — сообразила она. — Их тоже нет.

— Одно-два неевропейских лица — и все. Два столетия назад это было в порядке вещей. Но в последние десять-пятнадцать лет выглядит по меньшей мере странно.

— Значит, мы возвращаемся к версии с расизмом?

— В любом случае мы не можем просто отбросить ее, Хейверс.

Дверь в кабинет распахнулась. Следователь дружно обернулись, но то был не Алан Локвуд, а его супруга с огромной охапкой цветов, втиснутых в простую глиняную вазу.

Женщина и не подумала остановиться при виде Линли и Хейверс; мимолетно улыбнулась им, приветливо кивнула и понесла цветы на стол, стоявший в алькове у просторного окна.

— Я принесла цветы для конференц-зала, — охотно пояснила она. — С цветами в комнате гораздо уютнее. Алан встречается там с родителями, вот и подумала… — Она легонько поправила туберозы чей сладкий аромат успел уже пропитать душноватое закрытое помещение. — Боюсь, я опоздала. Собрание давно уже началось. Поэтому я принесла цветы сюда. — Кэтлин передвинула серебряный подсвечник, высвобождая место на столе. — Чересчур громоздко, да? И подсвечник, и цветы. — Нахмурившись, она оглядела комнату и, приняв решение, перенесла подсвечник на каминную доску. Там он отчасти загораживал портрет кисти Гольбейна. По-видимому, эта перестановка вполне устраивала супругу директора. Удовлетворенно кивнув, она поправила свисавшую на лоб седую прядь. — Я составляю все букеты для украшения школы. У нас хорошая оранжерея. Впрочем, я ведь вам уже говорила об этом? Я иногда забываю, что я кому сказала, а что нет. Алан говорит, это первый признак склероза.

— Вряд ли, — ответно улыбнулся Линли. — Просто вам слишком много приходится держать в голове. Каждый день вы общаетесь с десятками людей. Как тут не перепутать?

— Да, верно. — Вернувшись к столу мужа, Кэтлин без особой надобности подровняла лежавшую на нем стопку бумаг. Они и так были сложены чересчур даже аккуратно. Этот жест показал Линли, что женщину привело в кабинет не только желание украсить его цветами.