Школа выживания волчицы

– Нет, ты не увиливай, – уперлась я, – давай поговорим на эту тему, чтобы ты вслух о своих проблемах сказал. Поверь, так будет легче понять.

– Вам-то зачем это?

– Никита, мы с тобой давно уже близкие люди. Я тебе доверяю ребенка и собственную жизнь. Мне хочется тебе как-то помочь. Я же бегу к тебе со своими проблемами, так почему не могу выслушать твои?

– Хорошо. Но вы все-таки в машину садитесь.

Я подчинилась, но от темы не отошла:

– Вот скажи, ты ведь ее любишь? Можешь даже не говорить, в принципе я и так это знаю. Ты хочешь видеть ее, засыпая и просыпаясь? Тоже можешь не отвечать, раз живешь с ней. Ответственности ты не боишься, семью содержать сможешь достойно. Ты настоящий мужчина, я это хорошо знаю. Так объясни мне, какого черта тебя останавливает? Дина – лучшая женщина, которую только можно представить. Красивая, умная, дело свое любит!

Никита смотрел на меня, чуть склонив к плечу рыжеволосую голову, и печально улыбался:

– Вы такая забавная, Александра Ефимовна. Разве дело только в этом?

– А в чем еще дело?

– А любовь?

Я удивленно посмотрела на него:

– А разве это все не любовь?

Никита взъерошил волосы, положил руки на руль и спросил:

– Вот вы любите Акелу?

– Идиотский вопрос, – я пожала плечами и вынула сигареты.

– А что в нем идиотского? Простой вопрос. Вы столько лет вместе, и можете сказать с уверенностью, что все еще его любите?

– Все еще? Ты заболел, что ли? Мне подобный вопрос даже в голову никогда не приходил. Я люблю его ни больше, ни меньше, ни все еще. Я просто люблю, не могу дышать без него.

– А я понял, что могу.

Я уставилась на телохранителя, стараясь уложить в голове его слова. Мне это было совершенно непонятно, потому что мне никогда не приходилось задумываться, люблю я Сашку или нет. Этот вопрос просто не возникал. Мы давно уже не существовали отдельно и не представляли, как такое может быть.

– Никит, эмоции улягутся, и ты посмотришь на все иначе.

– Нет. Не на что смотреть. Я потому и тянул со свадьбой – хотел понять. А у нее глаза уже давно потухли, понимаете? Она меня и с работы ждать перестала, а раньше всегда ждала, знала, когда вахта моя заканчивается. А теперь я могу вернуться – а ее нет дома. Звоню, говорю: один выходной, а она: я забыла, дела у меня, подружки, то-се. А, да что об этом, – махнув рукой, Никита повернул ключ в замке зажигания. – Извините, что нагрузил вам тут лишнего.

– Глупости. Может, я могу помочь чем-то?

– Чем? Вы что, фея? Взмахнете палочкой – и у нас снова любовь? Было бы так просто… но не было. Все, поехали, а то вы на занятия опоздаете.

В вестибюле морфологического корпуса толпились студенты, среди которых я мгновенно увидела старосту группы, у которой сейчас должна начаться моя пара.

– Куласова, а почему группа до сих пор здесь, а не наверху, у препарата? – спросила я, на ходу снимая пальто. – Если я задержалась, это не значит, что не приду совсем. Или у вас все так хорошо с анатомией пищеварительной системы?

Лицо повернувшейся ко мне девушки в белом халате и колпаке было таким бледным, что я забеспокоилась, не упадет ли она в обморок.

– Куласова, вам плохо?

Она отрицательно затрясла головой и прошептала, округлив глаза:

– Александра Ефимовна, а нас из комнаты выгнали. Там полиция.

– Что за чушь? Какая полиция, зачем? – я взяла девушку за рукав халата и отвела к большому окну, вдоль которого были установлены лавки. – Садитесь и расскажите нормально.

Она опустилась на лавку, стянула с головы колпак и, комкая его в руках, заговорила, глядя на меня снизу вверх.

– Понимаете, я сегодня дежурная, пришла раньше, никого не было еще. Ключи получила у лаборанта, она сказала, что в вашей комнате сегодня занимаемся, а Сергея Юрьевича не будет. Потом Игорь Иванов пришел, мы ванну открыли, а там…

– Что?

– Труп.

– Да? А вы что надеялись там найти?

– Александра Ефимовна, там не только наш труп, ну который препарат. Там другой труп, женский. Целый… и не в саване. – Девушка облизала губы и жалобно посмотрела на меня: – Я так испугалась, что заорала на всю кафедру. Прибежала лаборант, сразу полицию вызвала и заведующего.

Я села рядом с ней и строго сказала:

– Куласова, возьмите себя в руки. Что же вы будете делать на кафедре оперативной хирургии? А на кафедре судебной медицины? Там бывают трупы в таком состоянии, что нормальному человеку даже в фантазиях не явится.

– Я… я растерялась. Очень страшно.

– Все-все, хватит. Пойдите сейчас в медпункт, пусть вам там успокоительного дадут. И можете идти домой, я освобождаю вас от занятий. Хотя, похоже, их сегодня и так не будет.

– Мне полицейские сказали не уходить.

– Тогда посидите тут, не вставайте. Будете нужны – они вас позовут.