Школа жизни

Голос у него был простуженный. Он буквально наступал на меня, обвинял, требовал. Я сразу догадался, что это и есть Пластинкин — худой, маленький, настырный. Именно таким его обрисовали.

— Ты что же, Павел Васильевич, еще не познакомился с товарищем Борисовым, а уже лезешь в драку, — пришел мне на выручку Крепец.

— Ничего, ничего. Продолжайте, — сказал я.

— Извините, — произнес Павел Васильевич, протягивая руку. — Нехорошо, конечно, получилось… Но как же все-таки быть-то? — не успокаивался он. — Ну, со спецовками, ладно уж, потерпим. А — вот с арматурой и опалубкой никуда не годится… Нажмите, позвоните куда-нибудь, — напирал он на меня. — Я сам хотел обратиться к начальнику строительства, а тут как раз вы…

Ветер усилился. Стало еще холоднее.

— У вас тоже теплой одежды нет? — спросил я Пластинкина, которого била дрожь то ли от холода, то ли от обиды.

— У меня-то есть. Только получил не здесь — на Магнитке. Отдал одному в бригаде… Дело тут не во мне. Кадровые рабочие потерпят. Им не привыкать. Но у меня в бригаде есть новенькие. Разбегутся… А главное — материалы.

Через минуту он уже лез по сходням наверх.

Что оставалось делать? Можно было позвонить начальнику строительства, но я прекрасно знал, что ему ежедневно звонят по этому поводу десятки людей. Решил пойти к начальнику промплощадки и вместе с ним заняться поставкой материалов.

Выяснилось: цемент не подвезли потому, что не было транспорта. Арматура через час тоже была готова, и ее доставили в бригады. Нашлось и несколько комплектов спецодежды.

С Пластинкиным мы вскоре встретились вновь. Партком, постройком и начальник строительства решили собрать передовиков стройки. На совещание пришли лучшие из лучших: бригадир землекопов Семен Максимович Дубина, бригадир каменщиков Захар Денисович Шульгин, бригадиры комсомольско-молодежных бригад Ефим Солярский и Александр Бирюков, плотник Королев, бетонщик Мухин, рабочий Даниил Трофимович Корнев, шофер Сергей Петрович Носченко, начальник механического цеха Иван Борисович Криворотов и, конечно, Павел Васильевич Пластинкин.

Были здесь также начальники стройплощадок, цехов, отделов управления, партийные, профсоюзные и комсомольские работники, представители горкома партии и городского совета профсоюзов. Помещение, где проходило совещание, было хорошо натоплено, расположились за столами, накрытыми белоснежными скатертями. На столах — чайники с горячим чаем, сахар, бутерброды.

Открыл совещание председатель постройкома Иван Тимофеевич Бодяк и предоставил слово мне. Доклада я не собирался делать, а просто рассказал о своей встрече на промплощадке с Пластинкиным и попросил присутствующих высказаться.

— Что мешает в работе? Почему не выполняем плана?

Первым взял слово Пластинкин. Он говорил о том, что строители всегда готовы хорошо трудиться. Мешает плохая организация труда, несвоевременная доставка стройматериалов, на стройке мало уделяется внимания культурному и бытовому обслуживанию людей. Как и в беседе со мной, говорил он громко, называл фамилии виновников.

— Павел Васильевич правильно сказал, что за нами дело не станет, — продолжил его мысль бригадир каменщиков коммунист Захар Денисович Шульгин. Он, как и Пластинхин, побывал уже на многих стройках страны. — Не хватает строительных материалов, плохо работает транспорт, нет теплой спецовки, большие очереди в магазинах и столовых, плохо развернуто социалистическое соревнование.

Бригадир землекопов Семен Максимович Дубина спрашивал, обращаясь к начальнику строительства:

— Что это такое? Вручную грузим, вручную отвозим вагонетки, многие работают на грабарках. Почему нет экскаваторов, саморазгружающихся вагонов-думпкаров? Железнодорожные пути мы уложим сами. Требуйте технику от наркомата, сроки-то подпирают! Правильно сказал Пластинкин, что за нами дело не станет. Посмотрите, какие у нас хлопцы! — он кивнул на сидящих рядом с ним здоровенных парней.

Среди строителей я работал впервые, но знал и потом лично убедился, что это народ особенный. Вначале, на новой стройке, они невзыскательны к бытовым нуждам. Понимают, что сразу нельзя создать все условия, тем более в те годы, когда страна имела очень мало средств и сил. Но когда стройка развернется вовсю, когда преодолены первые организационные трудности, строители законно требуют порядка и четкой организации работ, создания хороших условий труда.

Я видел, что они непримиримо были настроены к тем руководителям, которые относились к делу спустя рукава. Непримиримо относились и к рабочим, старающимся урвать побольше от государства для себя лично, прожить за счет других. Таких резко критиковали, просили убрать из бригад, а иногда за воровство и обман даже избивали.

Я говорю о строителях, уже прошедших школу на больших стройках. Оговорку надо сделать и потому, что Камыш-Бурун находится на юге страны и сюда двинулись не только честные рабочие, но и классово чуждые элементы, уголовники, лодыри. Ведь вербовка шла где попало, даже на вокзалах. И неудивительно, что коллектив строителей был засорен.