Школа жизни

— Комсомолка? — спросил я девушку.

— А как же.

В столовой, куда мы вскоре приехали с Бодяком, было полно людей.

— Ну, значит, все в порядке, — обрадовался Иван Тимофеевич.

Прошли к столу, за которым сидели знакомые рабочие. К нам подошла Вера, довольная тем, что мы сдержали слово.

На первое был борщ, на второе вермишель. Приготовлено все довольно вкусно, но для людей, занимающихся физическим трудом, да в такую погоду, явно маловато. Тем более, что и хлеб строго нормировали. Рабочие говорили:

— На сотрудников столовой грех обижаться. Они не виноваты.

— Понимаем, что с продовольствием тяжело. Но почему как следует не помочь пригородному хозяйству?

— Надо установить обеденные перерывы в разное время — по участкам, чтобы очереди не было.

— Главное, вовремя подвозить продукты в столовые, — вступила в разговор Вера.

Разговор о столовых был продолжен через несколько дней на совещании, куда пригласили не только сотрудников и руководителей орса, но и работников столовых, профсоюзный актив, рабочих. Разговор шел начистоту, острый, без оглядки на лица. Особенно досталось нам, руководителям стройки, от заведующей столовой Александры Никитичны Мельниковой:

— А что делается в пригородном хозяйстве! Посадки картофеля и овощей не обрабатывались, заросли травой… Овощи гниют. А выход простой: надо только привлечь рабочих и служащих, помочь транспортом.

— На что это похоже? — возмущался другой выступающий. — Живем на берегу моря, а сидим без рыбы. Неужели нельзя расширить рыболовецкое хозяйство? — Сколько на стройке рыбаков? Пошлите их туда. Для строительства двадцать — тридцать человек погоды не сделают, а рыбой они обеспечат тысячи людей.

— Когда ликвидируются очереди в магазинах?

— Надо, чтобы в столовых было тепло…

— Помогите орсу транспортом…

Управление стройки, партком и постройком на основе этих замечаний и предложений разработали конкретные меры для улучшения питания и быта рабочих.

Работы в те дни было много. Рано утром я уже шагал на участки и в цехи. Беседовал с рабочими, руководителями. К девяти-десяти приходил в партком, решал срочные вопросы и опять — на участки, в цехи, в столовые, магазины. Вечером, если не было заседаний, шел в бараки. Проверял, тепло ли, чисто ли там, беседовал с людьми. Так, пожалуй, были загружены тогда все руководители стройки.

Требовалось еще работать над собой. Без специальных знаний нельзя было руководить партийной организацией такой ответственной стройки. И я, несмотря на загруженность, продолжал прерванную учебу. Поступил на факультет особого назначения (ФОН), целью которого было повышение квалификации и общеобразовательной подготовки руководящих работников.

Внутрипартийная и массово-политическая работа на строительстве стала более оперативной и конкретной. Заседания партийного комитета проходили бурно. Положение на строительстве все еще оставалось трудным. Отдельные работники продолжали халатно относиться к своим служебным обязанностям, не выполняли решений обкома, горкома и парткома, приказов начальника строительства. Пришлось повысить требовательность ко всем руководителям. От некоторых из них мы вынуждены были освободиться.

Особо резкой критике подвергалась работа отделов управления строительства. Отдел кадров мало обращал внимания на вербовку рабочих, пустил это дело на самотек. Один из вербовщиков Рудстроя принял тридцать восемь человек, среди которых оказалось тринадцать кулаков, скрывавшихся от высылки, двое не имели никаких документов. После проверки выяснилось, что сам вербовщик — бывший кулак.

Как-то на заседании парткома обсуждался доклад о работе партийной организации Азовводстроя. Предварительное знакомство с парторганизацией и доклад показали, что партийное бюро и его секретарь плохо представляют свои задачи, их «заела текучка».

Мы стали приглашать секретарей и парторгов на заседания парткома, заслушивали их отчеты, чаще бывали в партийных организациях. Потом создали для секретарей парторганизаций и партгрупоргов семинар. Перед ними выступали руководящие работники стройки, работники горкома. Участники семинара обменивались опытом.

Вначале учеба отрывала секретарей от непосредственной работы на участках и в цехах. Но мы сознательно шли на это, и в дальнейшем подтвердилось, что были правы. Секретари парторганизаций и партгрупорги стали яснее представлять свои задачи, работать более целеустремленно.

Мне запомнился четырехдневный семинар секретарей и партгрупоргов. Организовали доклады о VII конгрессе Коминтерна, об агрессии итальянских империалистов против Абиссинии. Обсуждались и вопросы оргработы: как подготовить и провести партийное собрание, как составить план и организовать рабочий день секретаря, о воспитании кандидатов и сочувствующих, о руководстве комсомолом, помощи стенным газетам и т. д.