Школа жизни

Военный совет Черноморского флота призвал защитников Севастополя бить врага, как бьют его под Москвой, как громят под Тихвином, беспощадно истреблять фашистских захватчиков, отражать все их попытки пробиться к городу.

«Помните, что к Севастополю приковано внимание народов не только нашей Родины, но и всего мира.

До последней капли крови защищайте наш родной Севастополь!

Родина ждет от вас победы над врагом. Ни шагу назад!

Победа будет за нами!»

Севастопольцы вновь проявили невиданное мужество, массовый героизм. Это в дни второго наступления беспримерный подвиг совершили моряки дзота № 11. В течение нескольких дней горстка храбрецов отражала непрерывный напор двух вражеских батальонов, поддерживаемых артиллерией, минометами и авиацией. На дзот было сброшено около двух десятков бомб. За исключением одного, все защитники маленькой крепости погибли. На месте их гибели в сумке пулеметчика Алексея Калюжного нашли записку:

«Родина моя! Земля русская! Я, сын ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Бил гадов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Держитесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак! Клятву воина я сдержал. Калюжный».

Положение на фронте все более обострялось. Город непрерывно подвергался бомбежке и артиллерийскому обстрелу. Однако и в этих условиях работа велась круглосуточно. Новые отряды севастопольцев выходили на строительство дополнительных укреплений, сотни рабочих ремонтировали боевую технику прямо на передовой, женщины и девушки после работы шли дежурить в госпитали.

Город, как обстрелянный солдат, держался со спокойным достоинством и мудрой храбростью. Каждый новый день открывал в лице его защитников высочайшее благородство, величие духа и твердую решимость выполнить свой долг до конца.

Душой каждого коллектива были партийные организации. Днем и ночью коммунисты находились среди людей. Секретари цеховых парторганизаций спецкомбината № 1 Морозов, Палатникова и Рябогина до мельчайших деталей знали судьбу каждого рабочего, для всех у них находилось теплое, подбадривающее слово. Являясь, как и все рабочие, бойцами народного ополчения, они выходили на полевые учения, строили оборонительные рубежи, вникали во всякую мелочь работы предприятия. Спецкомбинат успешно справлялся с выполнением фронтовых заданий, поставлял на передовую минометы, гранаты, мины.

Секретарь парткома, он же начальник политотдела железнодорожного узла, А. Е. Немков вместе с начальником отделения И. Д. Киселевым сумели так организовать работу своего коллектива, что железнодорожники не только водили поезда к фронту, ремонтировали пути, паровозы и вагоны, но и обслуживали бронепоезд «Железняков», построили для фронтовиков поезд-баню, организовали у себя на узле ремонт боевой техники, изготовляли противотанковые «ежи», производили детали для минометов и гранат.

Незадолго до начала второго наступления на командном пункте флота я рад был встретить генерал-майора И. Е. Петрова. Он почти все время находился на передовой, в частях, а на КП бывал редким гостем. Генерал приветствовал меня словами:

— Вот теперь Севастополь стал образцовым советским тылом. С таким тылом можно воевать.

Похвала этого смелого и требовательного командарма была для нас как награда.

— Но, — продолжал генерал, — фронту нужно еще очень много. Снаряды, мины, гранаты должны поступать непрерывно. И еще… Нельзя ли ускорить ремонт танков и орудий?

Вернувшись к себе, я вызвал Петросяна. За эти несколько месяцев он сильно изменился. От робости и неуверенности не осталось и следа. Заведующий промышленным отделом был неистощим на выдумки. Его изобретательность, инициатива, энергия восхищали не только нас, но и рабочих севастопольских предприятий, с которыми он постоянно имел дело… Договорились перебросить еще часть людей с других предприятий и учреждений на помощь спецкомбинату и мастеров по ремонту военной техники. Вся надежда была на самоотверженность людей.

Этой самоотверженности, казалось, не было предела. Севастопольцы жили верой в победу, в свою силу, перед которой отступали любые невзгоды и трудности.

Однажды вражеский снаряд попал в главный корпус ГРЭС-1. Взрывом был поврежден котел. Сменный мастер коммунист Красненко, не раздумывая, бросился к нему и предотвратил аварию. Бывшая домохозяйка Туленкова работала на подстанции одна вместо трех монтеров. Пожилая учительница Федоринчик бесстрашно сопровождала транспорты с ранеными.

В один из этих тревожных дней к нам на КП пришел руководитель инженерной обороны Севастополя, Герой Советского Союза генерал-майор Аркадий Федорович Хренов.

— Требуется подкрепление, — сказал он. — Надо строить новые оборонительные рубежи, укреплять то, что есть…

Пришлось вновь мобилизовать сотни людей; воздвигнутые ими укрепления помогали воинам сдерживать натиск врага.

Немецко-фашистские войска медленно, ценой больших жертв, но все же приближались к Севастополю. Вот что было написано об этих днях в дневнике, найденном у убитого ефрейтора 172-й немецкой дивизии: