Школа жизни

О силе этого наступления фельдмаршал Манштейн в той же своей книге «Утраченные победы» писал: «Во вторую мировую войну немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь». Можно добавить, что гитлеровцы использовали невиданную до сих пор по своим калибрам тяжелую артиллерию: две двадцатичетырехдюймовые мортиры «Карл». Каждый их снаряд весил более двух тонн. Имелось у них и экспериментальное орудие «Дора». Пушку обслуживали полторы тысячи человек, а командовал ею генерал-майор. От нападения с воздуха орудие прикрывали два дивизиона зенитной артиллерии. Каждый снаряд «Доры» весил около четырех тонн.

Гитлеровское командование полагало, что после такой массированной артиллерийской и авиационной подготовки на их пути к Севастополю уже не будет никаких преград. В наступление двинулись танки, пехота. Но их встретил шквал артиллерийского, пулеметного и ружейного огня. Словно из-под земли вырастали моряки и бойцы-приморцы. Они забрасывали врагов гранатами, вступали с ними в ожесточенные рукопашные схватки.

Бойцы соединений Коломийца, Ласкина, Капитохина, Воробьева, Новикова, Гузя, Жидилова, Горпищенко, Потапова, артиллеристы Моргунова, Рыжи, Богданова, а в воздухе летчики Ермаченкова сражались с беспримерным мужеством и упорством. Ожесточенная борьба шла за каждый метр земли.

Вот что говорил тогда взятый в плен немецкий солдат: «Да, мы представляли себе все это иначе… Кто мог бы поверить, что после четырех часов непрерывной бомбардировки русские встанут из окопов и бросятся на нас в штыки? Между тем именно так и произошло. Дождавшись, когда немецкие самолеты улетели, русские пустили в дело свои орудия. За полчаса в роте мы недосчитались тридцати человек. Потом я услышал крики «ура». Русские пошли в контратаку, и мы, потеряв еще тридцать солдат, вынуждены были поспешно вернуться назад».

Как и во всякий трудный момент, горком партии направил на предприятия, в боевые дружины, в убежища всех ответственных работников, активистов. Когда я пришел на железнодорожный узел, там все работали: обслуживали бронепоезд «Железняков», ремонтировали орудия, изготовляли противотанковые «ежи». Начальник отделения железной дороги И. Д. Киселев, начальник политотдела и секретарь парткома А. Е. Немков, машинисты Островский, Гаранин, Леонов, рабочий Степанов — все были вооружены, готовы к натиску врага.

Прошло еще три нелегких дня. Противник, как одержимый, рвался к городу. Силы гитлеровцев превосходили силы защитников города, и им удавалось продвигаться все ближе и ближе к Севастополю. Город уже не мог поставлять нашим войскам нужного количества боеприпасов. Большинство предприятий были или разрушены, или сгорели. Спецкомбинату № 1 не хватало электроэнергии, топлива, металла…

— Помогите с ремонтом боевых машин, орудий, — звонили нам с КП флота.

Выход был один: снять со всех наземных предприятий, и прежде всего с завода «Молот», сохранившееся оборудование и перевезти его на комбинат, а высвободившихся рабочих использовать на ремонте вооружения, транспорта, инженерного имущества. За короткий срок это было сделано.

Во избежание излишних жертв комитет обороны запретил бесцельное передвижение по городу. Городским и районным организациям было предложено вызывать работников с мест только в случае крайней необходимости и главным образом ночью.

Мы регулярно посылали письменную информацию в обком партии и политуправление флота. Кратко сообщали о положении дел в городе, о работе промышленности, продовольственном снабжении, об эвакуации, о моральном состоянии населения. А это давало возможность обкому партии и политуправлению быть в курсе событий, информировать Центральный Комитет партии, оказывать нам посильную помощь.

Сохранилась, например, такая информация обкому партии в Краснодар: «Противник продолжает бомбежку города. Полуразрушено, разрушено и сгорело 4600 домов, пострадало 3000, пострадал также ряд предприятий. Восстанавливаем связь, ликвидируем завалы и очищаем проезды. Испытываем затруднения в снаряжении, воде и продовольствии. Будет возможность — эвакуируем 15–20 тысяч женщин с детьми. Настроение населения боевое».

Почти бесперебойно работала наша радиосвязь с Большой землей, обслуживая нужды фронта, гражданских организаций и населения. Десятки тысяч радиограмм передали за дни обороны через радиостанцию коммунисты Николай Кутына и Анатолий Марков. Это было сопряжено с огромными трудностями и риском, так как радиостанция стояла на открытом месте — на горе Матюшенко. Нередко после бомбежки падали мачты, обрывались антенны, но через час-два рация продолжала передавать радиограммы в Краснодар и Сталинград, а через них — дальше.