Школа жизни. Честная книга: любовь – друзья – учителя – жесть (сборник)

В День Пионерии, 19 мая 1960 года, я вместе с учениками нашего четвертого класса «Б» поехала в Москву вступать в ряды пионеров. На большом автобусе нас привезли на Красную площадь и подвели к знаменитому Мавзолею. С трепетом вошли мы в небольшое, слабо освещенное помещение. По пути нашего следования застыли солдаты в почетном карауле. И вдруг мы увидели стеклянные саркофаги, в которых находились вожди пролетариата. Ленин лежал в костюме с широким галстуком, Сталин – в сером военном кителе. Помню, что малый рост великих людей меня очень удивил.

Когда мы вышли из мавзолея, нас выстроили в линейку, и после того как мы дружно и громко произнесли заранее заученную «клятву пионера», нас приняли в ряды пионеров, и каждому из нас симпатичная вожатая Нина Сергеевна повязала на шею красный галстук.

После торжественного мероприятия мы отправились на экскурсию по столице нашей Родины. Вымытые с утра мостовые сверкали чистотой, радовала глаз нежная зелень весенней листвы. Я впервые видела высотные дома, и у меня просто дух захватывало. Возле Московского государственного университета нас сфотографировали. Я с восхищением смотрела на красивое здание и мечтала учиться в нем, но моей мечте не суждено было сбыться.

В седьмом классе меня посадили за парту с Юрой – так звали молчаливого серьезного парнишку. Он был невысокого роста, носил очки, редко улыбался, но отлично делал чертежи и быстро решал математические задачи.

На Восьмое марта Юра удивил всех: когда мальчишки нашего класса собрали деньги и купили девочкам безделушки-сувениры, он преподнес мне свой подарок – плюшевого медвежонка. Я смутилась от неожиданности и покраснела, но от подарка не отказалась.

Как-то в конце занятий Юра протянул мне записку. «Я люблю тебя, но не думай, что это шутка – это совершенно серьезно», – прочитала я.

Первое признание в любви меня озадачило и взволновало. Как бы мне хотелось в тот момент получить признание от другого Юры, который мне очень нравился, хотя был лоботрясом и двоечником. Впрочем, я ему тоже нравилась. Он частенько посматривал на меня, провожал восторженным взглядом, иной раз отнимал портфель, чтобы привлечь мое внимание. Но я была стеснительной девчонкой, своих чувств не показывала, и взбалмошный ухажер переключился на новенькую ученицу – смуглолицую задорную Нину.

Записку от соседа по парте я спрятала в своей комнате в укромном месте – за батарею. Периодически доставала листок, разворачивала и перечитывала, но не отвечала на любовный призыв.

Через неделю Юра вручил мне еще одну записку, в которой предложил встретиться после занятий в школьном сквере. Когда я подошла к назначенному месту, он меня уже поджидал.

– То, что я написал, – это правда. Давай дружить, – робко произнес он.

– Я должна подумать, – нерешительно произнесла я.

Вспомнив, что Юра хорошо чертит тушью, я попросила его о помощи. Парень охотно согласился. В итоге по черчению я получила «пятерку», а Юра – «четверку», потому что свою работу не успел закончить.

Я была, конечно, ему благодарна, но встречаться все же отказалась, сославшись на нехватку времени. Как-то к моему дому прикатила на велосипеде одноклассница Татьяна и, заговорщически улыбаясь, протянула мне письмо.

– Это тебе Юрик передал. Сказал, срочно.

«Если ты сегодня не придешь на наше место в 14 часов, со мной что-нибудь случится», – прочитала я и протянула записку подруге.

– Да я уже в курсе, – сообщила та. – Ты должна непременно с Юриком встретиться, а то вдруг он с собой что-нибудь натворит? Там же река неподалеку, – посоветовала одноклассница.

Долго не раздумывая, мы решили проследить за незадачливым ухажером. Прибыв в указанное место, мы спрятались в ближайших кустах и замерли. Юра пришел вовремя. Выглядел он печальным и задумчивым. Мне захотелось выйти из укрытия и его успокоить, но в последний момент я отказалась от этой идеи. «Что я ему скажу? Ну не нравится он мне. Не ужели сам этого не понимает?» – крутилось в голове.

Юра долго стоял, с грустью поглядывая по сторонам, потом резко развернулся и направился к реке.

– Я так и думала, что он пойдет топиться, – мрачно сказала подруга.

– Так пойдем и проследим, – предложила я.

К нашей радости, Юра, побродив по берегу, вернулся в город.

Записок от него я больше не получала, а он лишь печально посматривал в мою сторону. Его любовные записки так и лежали за батареей, пока отец их не обнаружил. Мне он ничего не сказал, а мать упрекнул: «Что ж ты дочь до любви довела?»

Все-таки в двадцать лет Юра осуществил свое намерение расстаться с жизнью: по неизвестной причине выпил смертельную дозу снотворного.

После окончания восьмого класса я задумалась, что делать дальше. Я хотела продолжить учебу в школе, потом поступить в какой-нибудь институт, но мать уговаривала меня учиться в техникуме.

– Там все-таки стипендию получишь, – убеждала она. – Ты скоро повзрослеешь, будешь требовать наряды, а у нас лишних денег нет. Да еще отец пьянствует.

Пришлось согласиться с ее доводами, но я долго сомневалась, в какое учебное заведение сдавать документы.