Читаем Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть полностью

И я, воодушевляемый этими мыслями, продолжал напрягаться, преодолевая бугры и колдобины. Наконец я дополз до школы, где меня уже и ждать перестали, посчитав, что я увильнул от важного общественного пионерского мероприятия. Сбор металлолома уже закончился. Двигатель мой просто бросили в общую кучу. Оказывается, результаты подсчитывались не по каждому классу отдельно, а по всей школе. И мой подвиг остался не замечен и не оценен. Никто не рукоплескал мне и не смотрел с восторгом и благодарностью. Наоборот, классный руководитель попеняла мне за опоздание.

К сожалению, жизнь меня ничему так и не научила: до сих пор хлебом не корми – дай повыпендриваться.

* * *

Осенью 1968 года, когда я учился в девятом классе, нам после уроков раздали анкеты для вступления в комсомол и велели заполнить. И все бы было тихо и мирно, если бы один из одноклассников, Сашка Медведев, не вышел бы из-за парты и демонстративно не бросил бы эту анкету на учительский стол со словами: «На фига мне ваш комсомол?»

Мне бы посидеть тихо и скромно, как другие, так нет, надо тоже выпендриться: я, правда, не бросил, а аккуратно положил анкету на стол, смягчив причину своего отказа обтекаемой формулировкой о том, что, мол, не считаю себя готовым к такому серьезному шагу. Но демарш Медведева был настолько ярок и впечатляющ, что в высшие школьные инстанции было доложено именно о факте наглой, почти антисоветской выходки и вызывающего отказа Медведева и примкнувшего к нему ренегата Атискова на предложение о вступлении в комсомол. А по тем временам такие вещи всегда получали серьезную политическую оценку.

В гневной речи классного руководителя прозвучало, что надо бы поглубже покопаться в личностях Медведева и Атискова и выяснить, просто ли это необдуманный проступок, недостойный советского молодого человека, или осознанное действие по чьему-то вражескому наущению? И что за родители у них, коли вырастили подобных отщепенцев? Если на слова про вражеское наущение я не обратил внимание, то когда вдруг возник вопрос о родителях, перепугался: еще не хватало, чтобы до них это дошло, а пуще того – чтобы на них легло пятно за дурость своего сына. Лавры тех, кто летом 1968-го вышел на Красную площадь с лозунгами «За нашу и вашу свободу!» в знак протеста ввода советских войск в Чехословакию, как-то меня не вдохновляли. Я всегда был трусливым и законопослушным, обострять отношения с системой в мои жизненные планы (хоть тогда их, скорее всего, еще и не было) не входило.

И я сдался. Пришел с покаянной головой, сказав, что осознал свою неправоту, поддался влиянию, понял, что был не прав, и готов искупить вину. Меня по-отечески пожурили и простили. Так как план по приему в комсомол нашей школе надо было выполнять, меня в него приняли.

Время само расставило все по своим местам. Сашка Медведев все-таки потом где-то и когда-то вступил в комсомол, а потом и в КПСС, иначе не быть бы ему моряком дальнего плавания, начальником службы связи на большом океанском судне, и не побывать во всех частях земного шара. А я в дальнейшем даже смог сделать небольшую комсомольскую карьеру, став осенью 1970 года сначала комсоргом группы, а осенью 1971 года – секретарем комитета комсомола Березниковского строительного техникума, в 1972 года – кандидатом в члены городского комитета комсомола, в армии – комсоргом своего взвода, членом комсомольского бюро роты, а после демобилизации, в своей «Трест-площадке № 9» – членом комитета комсомола, ответственным за шефскую работу в школе № 27. Даже почетную грамоту за это получил. Где-то в недрах архивов ЦК КПСС лежит (?) с моим, одним из многих, автографом рапорт комсомольцев г. Березники очередному партийному съезду о своих героических подвигах на стройках коммунизма. Вот такие интересные бывают повороты судьбы.

Денис Щербаков

Во всем виноват дневник…

Пожалуй, главным документом советского школьника был дневник. Из него можно было узнать не только текущие и итоговые оценки, но и чем ученик живет. Учителя очень способствовали этому: «Опоздал на урок!», «Пел на уроке химии!», «Безобразное поведение!»… И наконец: «Сорвал урок! Уважаемые родители, вас вызывает директор школы!»

Помню, классе во втором один из дней особенно не задался. В дневнике уже стояли единица и двойка, и тут еще добавилось замечание. За что? А это имеет значение? То есть одна двойка или одна единица, пусть даже вкупе с замечанием, еще примирили бы меня с действительностью, но все три в один день? Перебор! Мама не поймет. У меня просто не было выбора. Побег – вот что решало все проблемы!

Перейти на страницу:

Все книги серии Народная книга

Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть
Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть

Мы все – бывшие дети, и многого о себе не договорили, не поняли. Попытка реконструкции школьных времен довольно мучительна, но эти времена есть за что благодарить. Цель этой книги – составить хронику ушедших детских, школьных лет: кроме нас, это сделать некому. Сборник воспоминаний о послевоенных школьниках, составленный Улицкой, стал бестселлером, но коллизии детства и отрочества шестидесятых– девяностых оказались ничуть не менее драматичны и трогательны. Лучший способ разобраться в себе нынешних – вспомнить себя тогдашних.«Школа жизни» – новый проект серии «Народная книга». Откройте ее – и станет понятно, почему наша генерация почти все сдала и все-таки удержалась на краю пропасти.Дмитрий Быков

Дмитрий Львович Быков

Документальная литература
Как мы пережили войну. Народные истории
Как мы пережили войну. Народные истории

…Воспоминания о войне живут в каждом доме. Деды и прадеды, наши родители – они хранят ее в своей памяти, в семейных фотоальбомах, письмах и дневниках своих родных, которые уже ушли из жизни. Это семейное наследство – пожалуй, сегодня самое ценное и важное для нас, поэтому мы должны свято хранить прошлое своей семьи, своей страны. Книга, которую вы сейчас держите в руках, – это зримая связь между поколениями.Ваш Алексей ПимановКаждая история в этом сборнике – уникальна, не только своей неповторимостью, не только теми страданиями и радостями, которые в ней описаны. Каждая история – это вклад в нашу общую Победу. И огромное спасибо всем, кто откликнулся на наш призыв – рассказать, как они, их родные пережили ту Великую войну. Мы выбрали сто одиннадцать историй. От разных людей. Очевидцев, участников, от их детей, внуков и даже правнуков. Наши авторы из разных регионов, и даже из стран ныне ближнего зарубежья, но всех их объединяет одно – любовь к Родине и причастность к нашей общей Победе.Виктория Шервуд, автор-составитель

Галина Леонидовна Юзефович , Захар Прилепин , Коллектив авторов , Леонид Абрамович Юзефович , Марина Львовна Степнова

Проза о войне
Были 90-х. Том 1. Как мы выживали
Были 90-х. Том 1. Как мы выживали

Трудно найти человека, который бы не вспоминал пережитые им 90-е годы прошлого века. И каждый воспринимает их по-разному: кто с ужасом или восхищением, кто с болью или удивлением… Время идет, а первое постсоветское десятилетие всё никак не отпускает нас. Не случайно на призыв прислать свои воспоминания откликнулось так много людей. Сто пятьдесят историй о лихих (а для кого-то святых) 90-х буквально шквалом ворвались в редакцию! Среди авторов — бывшие школьники, военные, актеры, бизнесмены, врачи, безработные, журналисты, преподаватели. В этой пронзительной коллективной исповеди нет ни грамма художественного вымысла или политической пропаганды, радужных мифов или надуманных страшилок. Всё написано предельно искренне, слова идут от души, от самого сердца! И вот результат: уникальные свидетельства очевидцев, самый компетентный, живой и увлекательный документ эпохи. Эта поистине народная книга читается на одном дыхании. Опубликованные здесь рассказы, эссе и зарисовки — подлинная реальность, которую сегодня трудно найти на ТВ и в кино, которую вряд ли рискнут издать журналы и газеты.Александра Маринина

Александра Маринина , Коллектив авторов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее

Похожие книги

Спецназ
Спецназ

Части специального назначения (СпН) советской военной разведки были одним из самых главных военных секретов Советского Союза. По замыслу советского командования эти части должны были играть ключевую роль в грядущей ядерной войне со странами Запада, и именно поэтому даже сам факт их существования тщательно скрывался. Выполняя разведывательные и диверсионные операции в тылу противника накануне войны и в первые ее часы и дни, части и соединения СпН должны были обеспечить успех наступательных операций вооруженных сил Советского Союза и его союзников, обрушившихся на врага всей своей мощью. Вы узнаете:  Как и зачем в Советской Армии были созданы части специального назначения и какие задачи они решали. • Кого и как отбирали для службы в частях СпН и как проходила боевая подготовка солдат, сержантов и офицеров СпН. • Как советское командование планировало использовать части и соединения СпН в грядущей войне со странами Запада. • Предшественники частей и соединений СпН: от «отборных юношей» Томаса Мора до гвардейских минеров Красной Армии. • Части и соединения СпН советской военной разведки в 1950-х — 1970-х годах: организационная структура, оружие, тактика, агентура, управление и взаимодействие. «Спецназ» — прекрасное дополнение к книгам Виктора Суворова «Советская военная разведка» и «Аквариум», увлекательное чтение для каждого, кто интересуется историей советских спецслужб.

Виктор Суворов

Документальная литература
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставалось в наших записных книжках. А потом появилась идея написать эту книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах…»

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин

Документальная литература / Документальное