Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть

Жили мы тогда, в семидесятые-восьмидесятые, в закрытом городе Пенза-19 – сейчас он носит название Заречный. В городе находился военный и, соответственно, секретный завод, и весь город был окутан колючкой. Въезд – по пропускам. Детей до 14 лет вписывали в пропуск к родителям. Выезд – свободный. Так что я свободно на автобусе выехал за проходную и добрался до пензенского ж/д вокзала. Там сел в «первый попавшийся» поезд. На мою беду (а впоследствии выяснилось, что на счастье), поезд этот ехал до Моршанска. То есть практически пригородная электричка. Прибытие в пункт в 2 ночи, и обратно в Пензу. Но это я узнал позже.

Первые полчаса я был гордым, взрослым и самостоятельным путешественником. Важно, спокойно и уверенно говорил соседям, паре молодоженов, что еду к бабушке. Что уже взрослый и всегда так езжу!

Но вот за окном стемнело. В животе заурчало. В далекой Пензе-19 плакала потерявшая сына мама. А тут еще соседи достали снедь и ласково так, по-домашнему предложили с ними отужинать… И я разревелся! Признался во всех грехах (ну, кроме оценок и замечания: им-то зачем знать?), был накормлен и отконвоирован к проводнице. Там рассказ повторился, ужин тоже, и я был уложен спать в купе проводников, где и проспал безмятежно до Пензы. (А если бы поезд шел во Владивосток?)

Угадайте, какая мысль первой посетила мою голову, когда я взглянул на часы на привокзальной площади и обнаружил, что время – 9 утра? Ну? А? Ни за что! Ни про маму, ни про папу, ни про школу я в тот момент и не думал, а размышлял над тем, успею ли добраться домой до 10 часов – к началу передачи «Будильник»!

Но в закрытый город надо еще было попасть! Много времени на решение этого вопроса у меня не ушло: надо позвонить однокласснику, у которого был дома телефон, он сходит к моим, и те меня встретят! Оставалась еще проблема: где взять «двушку» для автомата? Как будто специально, монетка валялась на нижней ступеньке автобуса, из которого я выходил. Мне определенно везло!

Но звонить из автомата, расположенного возле КПП (контрольно-пропускного пункта – для тех, кому эта аббревиатура не знакома), не пришлось: небольшая толпа, замеченная мной еще из автобуса, оказалась сборищем моей многочисленной пензенской родни. Их, естественно, в Заречный не пустили и они здесь, на нейтральной территории, успокаивали моих родителей и держали совет, где искать сбежавшее чадо.

Черт, вот саму эту историческую встречу по мню плохо. Дома меня ждали любимая рисовая каша, торт, поцелуи мамы и суровые взгляды отца, который считал, что прием должен быть диаметрально противоположным! Милосердие мамы, а скорее ее страх от моего неожиданно поступка позволил выиграть «прянику». «Кнут», притаившись, ждал своего часа! Хотя сейчас я полностью на стороне отца.

И что интересно: я бесплатно ездил на автобусе, бесплатно доехал на поезде до Моршанска, да еще и был накормлен и не сдан в милицию. Во что вылился бы подобный побег сегодня?..

В четвертом классе – по закону цикличности – ситуация повторилась. Опять ненавистный дневник запестрил «неудами» и замечаниями. Набравшись жизненного опыта, я брел домой и думал, как на сей раз скрыть свой позор. «Потеря» дневника для умудренного опытом четвероклассника была верхом банальщины, да и моя творческая натура не позволила бы опуститься до такого примитива. Одну двойку еще можно было скрыть под кляксой (писали мы тогда перьевыми ручками, и я до сих пор с благоговением вспоминаю ласкающее слух слово «ПРОМОКАШКА»), но целую россыпь свидетельств моего позора можно было скрыть, лишь только полностью залив страницу чернилами.

Мой путь лежал мимо замерзшего пруда. Мой взор привлекла прорубь и поменяла направление мыслей. Идея: утоплю-ка я свой позор! Вот только под каким соусом это подать? Фантазия заработала! Значит, так, иду я из школы, дай, думаю, в прорубь погляжу. Тут поскользнулся, упал, а портфель – бултых в воду! Сказано – сделано! Бросаю портфель в воду, а он, сволочь, не тонет! Я его палкой под лед, он – ни в какую! Достал: не оставлять же его плавать! Там и тетради, и дневник подписаны: школа, класс, фамилия. А тут еще с ужасом обнаруживаю в моей, еще недавно такой стройной теории огромную брешь.

– Как это ты, – скажет папа, – поскользнулся, уронил портфель в прорубь, а сам туда не упал?

Аргумент убийственный. И я, как человек, уже второй год занимающийся в театральном кружке Дворца культуры «Современник», понял, что фразы «Не верю!» от папы я не вынесу. Тяжело вздохнув, я полез в прорубь.

Как вылез обратно? Как дошел до дома? Было градусов 20 мороза, а до дома идти минут 15. Помню, пальто и штаны покрылись ледяной коркой, а вот как шел – не помню. Дома была гостившая у нас бабушка, и я предстал перед ней во всей красе! Был тут же погружен в горячую ванну. И что интересно: даже не заболел! Но все же некоторые преференции из этой ситуации извлек. Падению в прорубь все поверили, и мокрый дневник как-то сам собой отошел на второй план.