Школа злословия

Леди Снируэл. Да, мой милый Снейк, и я не стану отрицать, что меня радуют плоды моих стараний. Уязвленная в ранней молодости ядовитым жалом клеветы, я не знаю большего наслаждения, чем низводить других до уровня моей опороченной репутации.

Снейк. Это вполне естественно. Но, леди Снируэл, в одном случае, который вы недавно мне доверили, я, говоря откровенно, затрудняюсь понять, чем вы руководствуетесь.

Леди Снируэл. Вы разумеете моего соседа сэра Питера Тизл и его семейство?

Снейк. Вот именно. Там имеется двое молодых людей, для которых сэр Питер после смерти их отца был чем-то вроде опекуна. Старший обладает отменнейшими качествами и пользуется наилучшей славой, младший — самый беспутный и сумасбродный юноша во всем королевстве, без друзей и правил. Первый — признанный поклонник вашей милости и, по-видимому, ее фаворит, второй ухаживает за Марией, воспитанницей сэра Питера, и она его, несомненно, любит. И, если принять все это в соображение, я решительно не могу понять, почему бы вам, вдове человека с именем, состоятельной женщине, не соединить свою жизнь с таким достойным и многообещающим человеком, как мистер Сэрфес, а главное, почему вы так настойчиво стремитесь разрушить взаимную привязанность, которую питают друг к другу его брат Чарлз и Мария.

Леди Снируэл. Так вот, чтобы вы разгадали эту загадку, я должна вам сказать, что в моих отношениях с мистером Сэрфесом любовь совершенно ни при чем.

Снейк. Как так?

Леди Снируэл. Он влюблен в Марию или в ее приданое. Но, встретив в своем брате счастливого соперника, он был вынужден скрыть свои намерения и прибегнуть к моей помощи.

Снейк. Но почему вы заинтересованы в его успехе? Для меня это непонятнее всего остального.

Леди Снируэл. Какой вы тугодум! Неужели вы не догадываетесь о сердечной слабости, в которой я до сих пор стыдилась открыться даже вам? Вы хотите, чтобы я призналась, что Чарлз, этот гуляка, этот расточитель, промотавший и состояние и доброе имя, и есть причина моих тревог и моей злобы и что я готова пожертвовать всем, чтобы завоевать его?

Снейк. Теперь действительно ваше поведение представляется последовательным. Но что же вас сблизило с мистером Сэрфесом?

Леди Снируэл. Взаимная выгода. Я разгадала его давно. Я знаю, это хитрый, себялюбивый, коварный человек — словом, сладкоречивый плут, тогда как сэр Питер да и все знакомые видят в нем юное чудо нравственности, здравомыслия и доброты.

Снейк. Да. Сэр Питер клянется, что равного ему нет во всей Англии, и превозносит его прежде всего как человека высоких чувств.

Леди Снируэл. Это верно, и с помощью высоких чувств и лицемерия он всецело склонил сэра Питера на свою сторону в вопросе о судьбе Марии, тогда как у бедняги Чарлза нет ни одного друга в доме, хотя, я боюсь, у него есть могущественный союзник в Мариином сердце. Против него-то мы и должны направить наши усилия.

Входит слуга.

Слуга. Мистер Сэрфес.

Леди Снируэл. Попросите сюда.

Слуга уходит. Входит Джозеф Сэрфес.

Джозеф Сэрфес. Дорогая леди Снируэл, как сегодня ваше самочувствие? Мистер Снейк, ваш покорнейший слуга.

Леди Снируэл. Мистер Снейк как раз подтрунивал над нашей взаимной привязанностью, но я разъяснила ему наши истинные виды. Вы знаете, как он был для нас полезен, и смею вас уверить, что такая откровенность более чем уместна.

Джозеф Сэрфес. Сударыня, я бы никогда в жизни не усомнился в таком чувствительном и благоразумном человеке, как мистер Снейк.

Леди Снируэл. Оставьте комплименты и лучше скажите мне, когда вы видели вашу возлюбленную Марию или, что для меня гораздо существеннее, вашего брата.

Джозеф Сэрфес. С тех пор как я с вами расстался, я их не видел, но я могу вам сообщить, что они больше не встречаются. Некоторые ваши рассказы произвели на Марию должное действие.

Леди Снируэл. Ах, дорогой мой Снейк, это ваша заслуга! А как дела вашего брата? Идут все хуже?

Джозеф Сэрфес. С каждым часом. Мне говорили, что вчера у него опять описывали имущество. Словом, его мотовство и легкомыслие превосходят все, что я когда-либо слышал.

Леди Снируэл. Бедный Чарлз!

Джозеф Сэрфес. О да, сударыня! Несмотря на его пороки, его нельзя не жалеть. Я был бы рад, если бы мог хоть чем-нибудь ему помочь, потому что человек, бесчувственный к несчастиям брата, хотя бы они были порождены беспутством, заслуживает…

Леди Снируэл. О боже! Вы собираетесь читать нравоучения и забываете, что вы среди друзей.

Джозеф Сэрфес. Да, вы правы. Это изречение я приберегу для сэра Питера. И все-таки было бы добрым делом спасти Марию от этого гуляки, который если и может быть исправлен, то только особой, обладающей вашими высокими достоинствами и умом.

Снейк. Леди Снируэл, мне кажется, к вам кто-то пришел. Я пойду переписать письмо, о котором я вам говорил. Мистер Сэрфес, мое нижайшее.