Школяр

Филь не мог покинуть пост, не наложив сначала руки на причитающуюся ему половину сундука с золотом. Он еще не нашел ему применения, но уже заручился разрешением оставить его у себя. Империя после нашествия нуждалась в деньгах, и г-н Клемент милостиво пошел Филю навстречу за обещание уплаты пятипроцентной мзды. Торг вышел нелегким, и Филь жалел, что разрушения в столице ограничились городом, миновав Кейплигский замок.

Была еще одна причина, по которой Филя было трудно согнать с опушки: если молодые Хозеки посмеивались над ним из-за ничтожности ожидаемой им суммы, г-н Хозек считал, что вторжение неминуемо ввергнет семью Фе в полную нищету. Ведь дом Фе также пострадал, а на его восстановление не было денег, учитывая, что от Катаоки остались одни угольки. Количество членов семьи Фе, гостивших в Меноне, также не улучшило характер г-н Хозека.

Филь терпел его насмешки из последних сил, более всего желая треснуть его по лысине своей палкой. Но лучше было придумать, как значительно приумножить полсундука золота, чтобы натянуть нос хозяину Меноны.

В небе показалась новорожденная луна, и деревья стали отбрасывать угольно-черные тени. С тяжким вздохом Филь направил стопы к дому: очередной день ожидания закончился ничем. И тут он ощутил на шее знакомое покалывание. С замиранием сердца он обернулся.

— Принимай, братец, блюдо с золотым яичком, — окликнула его чумазая Эша с отчаянно скрипевшей телеги.

На телеге стоял сундук, в котором неделю назад груз наконечников покинул Новый Свет. На сундуке восседал заросший, с длинной бородой, ухмыляющийся Ирений.

— Заждался, наверное? — спросил он Филя.

Тот кивнул, опираясь на надоевшую ему палку, едва не плача от счастья.

— Мы вынуждены были ехать почти до Италии, — сказала Эша, — пока не удалось сбежать от благодарного сопровождения, чтобы они не заметили Врата!

Она соскочила с телеги и, выдернув раковину из земли, погасила Врата.

— Сколько там? — пожирая взглядом сундук, выдохнул Филь.

— Несколько больше, чем рассчитывали, — ухмыльнулась Эша. — По колено в золоте, по локоть в серебре. Принц был вне себя от радости, когда мы появились, он уже не верил в наше возвращение.

— Дела там, похоже, идут к войне, — прибавил Ирений. — Осенью будет жарко. Ты уже придумал, что станешь делать с этими деньгами?

— По колено в золоте, по локоть в серебре, — прикипев взглядом к сундуку, повторил Филь, не смея поверить, что их сумасшедшая затея удалась даже лучше, чем ожидалось. — Нет, Ирений, я еще не придумал! Но ты знаешь, что? Я обязательно придумаю. Я непременно придумаю такое, что сделает нас очень богатыми, вот увидишь!

От избытка чувств он запулил палку в небеса и, прихрамывая, побежал к телеге, забрался в неё и крепко обнял Эшу так, что она возмущенно пискнула. Потом встал рядом с Ирением, ухватил его одной рукой за пояс, и сказал:

— Поехали быстрей, а то в потемках трудно карабкаться по лестнице! Г-н Хозек решил, что мы жжём слишком много свечей, так что он всех гонит спать с закатом.

— А он что, здесь? — беспечно поинтересовалась Эша, трогая телегу. — Он вроде собирался в Кейплиг, когда мы уезжали.

— Он там успел побывать три раза за это время, — сказал Филь. — Сегодня должен был снова вернуться к вечеру.

— И как, всё такой же желчный? — спросил Ирений.

— Сами завтра увидите, — с кривой усмешкой ответил Филь.

* * *

Утром Ирений разбудил Филя с первыми петухами.

Кузнец не желал везти золото в Бассан и компаньоны договорились сложить его в хальмстемском Хранилище, пока не придумают, что с ним делать. Филь был уверен, что Мастер не откажет хозяину замка в этой услуге. А если откажет, то г-н Клемент не получит свои отступные. Убежденный, что не мытьем, так катаньем он добьется своего, Филь вознамерился составить Ирению компанию, тем более, что давно пришла пора проверить, как обстоят дела в Хальмстеме с ремонтом и затянувшимся строительством.

Пока они умывались в серых сумерках у колодца, на крыльце дома нарисовался хозяин в ночном колпаке с соколом в руках. Отпустив птицу, он кивнул гостям и скрылся обратно.

— Ни «здравствуйте», ни «до свидания», — хмыкнул Ирений. — Интересный отец у твоих друзей. Хоть бы поинтересовался, как мы съездили!

Филь ничего не сказал на это. Он представлял, как работает голова у г-на Хозека, и был уверен, что тот заметил тяжелый сундук, который они для сохранности оставили на ночь в гостиной, поэтому не стал задавать вопросов. А пускаться в разговоры из вежливости было не в его привычках. Оставалось понять, зачем г-н Хозек поднялся в такую рань и кому предназначалось письмо, которое он послал с соколом.

Г-н Хозек оказался настолько добр, что лично выставил для них на стол кружки, кувшин с можжевеловым квасом и пироги с рыбой, оставшиеся со вчера. Приглашающе поведя рукой, он налил себе квасу, прищурился на Филя и сказал:

— Что-то ты сегодня зеленей обычного. Ну, хоть больше не передвигаешься, как черепашья задница.

— Доброе утро, — сказал Филь.