Читаем Школьная жизнь (СИ) полностью

-Ты не будешь злиться, если я возьму эти обеды?— спросил он. Я удивленно на него уставилась. Чего это он?

— Не бери если не хочешь дело твое— сказала я. Он тем временем опять взял мою руки и усадил меня обратно на скамейку— Эй, ты чего творишь?

-Ну, так расскажешь о себе?— игнорируя мои возгласы, спросил он.

-К чему тебе информация обо мне?— ответила я вопросом на вопрос.

-Мне интересно кто ты— сказал он.

-Мака Албан— человек. Такой ответ устроит? — смеясь, сказала я.

-Нет, не устроит. Хочу знать откуда ты? Что тебе нравится? Что нет?— сказал он.

-Зачем тебе это? Если не помнишь, познакомились мы только сегодня, и не при самых хороших условиях— спокойно поинтересовалась я.

-Между прочим эти условия были больше плачевны для меня, чем для тебя— буркнул он.

-Сам виноват. Нечего клеить незнакомых девушек. Вообще нечего клеить девушек. Кабелина ты этакая— а я все говорила и говорила.

-С чего такое представление обо мне?— он совсем не обиделся.

-Твой характер. Я много где была и знаю как кто себя ведет— у меня и правда богатый опыт общения со всеми типами людей.

-Ага! Значит ты во многих школах была?— ликующи заключил он.

— Даже если так, то что с того— блин раскрываюсь.

-Ага, значит точно, во многих была. Ну да это многое объясняет. Грубый характер и сближаешься с другими плохо. Много переезжаешь. Родители часто переезжают? И отсюда ты скоро переедешь или же нет?— в его глазах была какая-то грусть когда он делал все эти выводы. Я же очень удивилась. Сделать столько выводов из одной фразы, да еще и все в яблочко. Если честно не люблю распространяться насчет своих родителей. Они люди известные и весьма и весьма скандальные. И обычно вокруг них куча репортеров. Меня это не касается до тех пор, пока я не распространяюсь о своей личности. Ну, а стоит пустить слух…

-Это не имеет для тебя никакого значения. Зачем тогда спрашиваешь?— опять тот же вопрос.

-Значит, переедешь скоро? Когда и куда?— он так серьезно спросил. Его обычное шутливое лицо стало серьезным.

-Никуда я не перееду. Я буду тут чтобы не случилось. Они мне обещали— я говорила скорее себе, чем ему. Черт, только не хватало при нем расплакаться. Но уж больно мне эта картина напомнила мою, когда-то обычную, картину прощания с друзьями. У каждого человека есть свои слабые места. Мое слабое место— это мои родители. Стоит мне подумать о прошлом, как настроение мгновенно портиться. Как сейчас.

Мои глаза наполнились слезами. Я низко-низко опустила голову, скрывая глаза за челкой.

-Эй, ты чего?— Соул наклонился, чтобы посмотреть на меня— Плачешь что ли?

Что случилось-то? Если я чего ляпнул, то ты извини— он встревожено тараторил. А я тем временем уже не могла держать слез. Меня развезло, да еще и в таком месте, да еще и в такой компании. Я быстро встала со скамейки, и под возгласы Соулаа убежала. Бежала не очень долго. Я выбежала на газон и прислонилась к огромной сакуре спиной. Из глаз бежали слезы. Да что я себе позволяю? Плакать в таком месте. А все этот чертов Соул. Довел меня. Все-таки не зря я ему врезала. Еще разок для профилактики не помешал бы. Когда я думала об этом, слезы остановились, а на лице расцвела хищная улыбка. Буга— гагага— гашеньки, получит он у меня еще. Я вспомнила, что еще не выпила свое любимое молоко. Хорошо, что убегая, я не забыла сумку. Я с довольной улыбкой вытащила молоко и, воткнув трубочку, начала пить. Из головы тут же испарились все плохие мысли. Осталась лишь одно слово:

-Ня!— тихий возглас всегда срывается с моих губ, стоит мне попить хоть немного молока. Молоко всегда поднимало мне настроение. С самого детства. Мне даже говорили, что я молочная наркоманка. Да я и не отрицала. Я взглянула на свой телефон. Перемена подходила к концу. А я еще должна была встретиться с Кидом в главном холле. Торопливо допивая молоко и хватая сумку, я уже бежала к школе. В этом садике народу стало еще больше, чем было. Никто не думал о такой мелочи, как уроки. Я одна бежала на уроки. Все-таки я «белая ворона». Но из-за заряда молоком эта мысль меня совсем не расстраивала, а скорее веселила.

Когда я прибежала в холл, Кид уже был там и тревожно смотрел на большие часы, висящие там. Я подошла:

-Привет, Кид. Извини, я задержалась— сказала я отдышавшись.

-Да ничего. Все в порядке. У нас еще есть время— успокоил он.

-Это хорошо. Слушай, а расскажи мне об историке. Надеюсь не такой же как алгебраичка?— такого второго учителя мне совсем не хотелось.

-Должен тебя расстроить. Характером он не лучше, чем Медуза-сенсей. Разве что рассказывает он лучше и интересней. Но он не менее требовательный, чем она. Конечно, спрашивать все что только вспомнит в начале урока он тебя не будет, но пощады не жди— заключил Кид.

-Я и не жду. Значит учитель— мужчина?

-Ах да, основная информация. Зовут Москит-сенсей. Не выносит шутки над собой. Если вдруг будешь шутить остерегайся подслушек, а то накажет без суда и следствия.

-Думаю, жизнь над ним и так подшутила достаточно— хмыкнула я.

-В точку. Не ляпни это когда его увидишь— ухмыляясь посоветовал Кид.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары
Эволюция архитектуры османской мечети
Эволюция архитектуры османской мечети

В книге, являющейся продолжением изданной в 2017 г. монографии «Анатолийская мечеть XI–XV вв.», подробно рассматривается архитектура мусульманских культовых зданий Османской империи с XIV по начало XX в. Особое внимание уделено сложению и развитию архитектурного типа «большой османской мечети», ставшей своеобразной «визитной карточкой» всей османской культуры. Анализируются место мастерской зодчего Синана в истории османского и мусульманского культового зодчества в целом, адаптация османской архитектурой XVIII–XIX вв. европейских образцов, поиски национального стиля в строительной практике последних десятилетий существования Османского государства. Многие рассмотренные памятники привлекаются к исследованию истории османской культовой архитектуры впервые.Книга адресована историкам архитектуры и изобразительного искусства, востоковедам, исследователям культуры исламской цивилизации, читателям, интересующимся культурой Востока.

Евгений Иванович Кононенко

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство