Школьные дни Иисуса

– Потому что, даже и помимо безумия в голове, Дмитрий – не хороший человек, не с хорошим сердцем. Сначала он кажется дружелюбным и щедрым, но это лишь видимость, чтобы обмануть. Ты слышал, как он говорил, что позыв убить Ану Магдалену пришел невесть откуда. Это неправда. Не из ниоткуда он пришел. Он пришел из его сердца, где давно таился – и ждал, чтоб напасть, как змея… Ничего ни ты, ни я не можем сделать, Давид, чтобы помочь Дмитрию. Покуда не глянет себе в сердце и не сразится с тем, что там увидит, он не изменится. Он говорит, что хочет быть спасенным, но спасенным можно стать, только спасши себя, а Дмитрий слишком ленив, слишком самодоволен для этого. Понимаешь?

– А муравьи? – говорит мальчик. – У муравьев тоже плохие сердца?

– Муравьи – насекомые. У них нет крови, а значит, нет сердец.

– А медведи?

– Медведи – животные, и сердца их поэтому ни хороши, ни плохи, это просто сердца. Почему ты спрашиваешь о муравьях и медведях?

– Может, врачам надо взять сердце медведя и сунуть его в Дмитрия.

– Интересная мысль. К сожалению, врачи пока не придумали, как засовывать в людей медвежьи сердца. Пока не придумают, Дмитрию придется нести ответственность за свои действия.

Мальчик смотрит на него так, что не истолкуешь: веселится? насмехается?

– Чего ты на меня так смотришь? – спрашивает он, Симон.

– Потому что, – говорит мальчик.

День подходит к концу. Он возвращает мальчика Инес и отправляется домой, где на него нисходит ненавистный ему туман. Он наливает себе стакан вина, а затем и второй. Спасенным можно стать, только спасши себя. Дитя обращается к нему за наставлением, а он предлагает ему лишь выхолощенную шуструю чепуху. Полагаться на себя. Полагайся он, Симон, лишь на себя, какая была б у него надежда на спасение? Спасение от чего? От безделья, от бесцельности, от пули в голову.

Он достает из шкафа коробочку, открывает конверт, смотрит на девочку с котом на руках, на девочку, которая два десятка лет спустя выберет этот свой образ в подарок возлюбленному. Он перечитывает ее письма, от начала и до конца.

Хоакин и Дамиан подружились с двумя девочками из пансиона. Мы сегодня позвали их с собой на пляж. Вода была ледяная, но они все залезли в нее – и хоть бы что, похоже. Мы были счастливой семьей среди множества других счастливых семей, но по правде же меня там толком не было. Я отсутствовала. Я была с тобой – как я с тобой у себя в сердце каждую минуту каждого дня. Хуан Себастьян это чувствует. Я делаю все, что могу, чтобы он ощущал себя любимым, но он осознает, что между нами нечто изменилось. Мой Дмитрий, как я тоскую по тебе, как трепещу, о тебе думая! Целых десять дней! Пройдет ли когда-нибудь это время?..

Лежу без сна в ночи, думая о тебе, нетерпеливо жду, когда минует время, жажду быть нагой в твоих объятьях…

Веришь ли ты в телепатию? Я стояла на скале, смотрела в море, сосредоточив всю свою энергию на тебе, и пришел миг, клянусь, когда я услышала твой голос. Ты произнес мое имя, и я ответила. Это случилось вчера, во вторник, примерно в десять утра. У тебя тоже так было? Ты меня слышал? Можем ли мы разговаривать на расстоянии? Скажи мне, что так и есть!..

Я тоскую по тебе, мой любимый, тоскую apasionadamente! Всего два дня еще!

Он складывает письма, убирает их обратно в конверт. Ему хотелось бы верить, что это подделки, авторства Дмитрия, но это неправда. Они – то, что есть: слова влюбленной женщины. Он продолжает настраивать ребенка против Дмитрия. Если хочешь пример для подражания, смотри на меня, говорит он: смотри на Симона, образцового отчима, человека разумного, зануду; или, если не на меня, тогда на безобидного старика-безумца Дон Кихота. Но если ребенок действительно желает учиться, кто может научить лучше, чем человек, способный вызывать столь неподобающую, столь непостижимую любовь?

Глава 21

Инес извлекает из сумочки помятое письмо.

– Надо было показать тебе, но я забыла, – говорит она.