Школьные годы чудесные

В-четвертых, я вчера поставил maman те самые конструкты, которыми наставник лечил в БСМП Оксану, девочку с лейкемией. Конструкты, которые всю жизнь будут бороться в организме с абсолютно любыми болезнями.

Накануне я, наконец, разобрался в структуре заклинания. Вчера вернулся домой поздно вечером, maman уже спала. А на меня вдруг нахлынуло чувство немедленного творчества и жажда деятельности. Заклинание легло на неё идеально.

Потом я попробовал наложить это заклинание на себя. Моя попытка потерпела неудачу. Попробовал второй раз — уже наблюдая за процессом магическим зрением. Заклинание стекло с меня, словно вода по резиновому плащу. То же самое получилось и в третий раз.

Всё-таки не хватает мне Гериса. Прежде всего, его теоретической базы. Жалко… А с другой стороны, как я уже видел и прочувствовал на себе, «прогон» магической энергии по каналам тела лечит любое недомогание. Причём, неважно, что это за энергия — Жизни или Смерти — безразлично. На мой организм они действовали одинаково.

* * *

Хмурый вид Мишани меня несколько напряг. И оделся он непривычно быстро, словно куда-то опаздывал. Как только вышли на улицу, Мишка остановился, достал сигареты, закурил, что никогда раньше не делал перед школой, и, глядя куда-то в сторону, сказал:

— Тоха! Ты только не волнуйся, не дёргайся. Тут такое дело…

У меня сердце ёкнуло и ухнуло куда-то вниз, к пяткам и ниже — привет шахтёрам!

— Ну! Говори!

— Короче, вчера вечером народ немного перебрал у Жазильки. Там же и вино было, и коньяк, и водка. А пацанам много ли надо? Капаница тоже перебрал. И как-то вдруг оказалось, что он сильнее всех нажрался! Он, — Мишка замолчал, затянулся, словно выдерживая паузу, продолжил, — затащил, в общем, Светку в комнату и…

Мишка снова затянулся сигаретой.

— Миха, не тяни кота за фаберже! — с угрозой в голосе сказал я. Сердце в груди забухало, словно колокол.

Мишка вертел головой, терзал в руке сигарету, не решаясь, видимо, говорить дальше.

— Ну, в общем, он её в комнату затащил. Мы слышим, там крики, шум, грохот. Забежали, Светка на полу лежит, а этот гад на ней верхом и кулаками её лупит по лицу. Ну, мы сразу его оттащили. Он орёт, у него на шее кровь — дескать, Светка по его физии ноготочками прошлась. А она… У неё одежда рваная и всё лицо сплошной синяк. Вот так!

— Ну, ментов хоть вызвали? — язвительно поинтересовался я, заранее зная ответ.

Мишка вздохнул:

— Какие менты? Капаница тут же слинял. Да и народ тоже разбегаться начал. Девчонки Светку домой отвели…

Он закурил еще одну сигарету. Я взглянул на часы. До начала урока оставалось 40 минут. Я сунул дипломат Мишке:

— Захвати в школу, я попозже буду!

И припустил бегом к Светкиному дому. Не снижая темпа, влетел в подъезд, чуть не выбив дверь внутрь. Она-то наружу открывалась!

Взлетел на четвертый этаж, рывком подскочил к двери, нажал кнопку звонка и держал её, пока мне не открыли.

Как выяснилось, я угадал. Дома была только Светка и больше никого. Она стояла передо мной в одной простенькой белой хлопчатобумажной ночной сорочке до колен и закрывала лицо полотенцем. Светка невнятным голосом поинтересовалась:

— Ковалёв, какого рожна тебе здесь надо?

Я вытеснил её в прихожку подальше, освобождая место для себя, вошел.

— Привет, Светлана Аркадьевна! Дело есть!

— Ковалёв, свали! — потребовала Светка, не убирая полотенца от лица. — Уходи!

— Светка! — рявкнул я. — Я к тебе по неотложному делу! Вопрос жизни и смерти! Ты можешь хотя бы выслушать?

Светка опустила руки вместе с полотенцем. М-да, видок у неё был еще тот! Лиловые с прозеленью синяки в пол-лица на обеих щеках, опухшие разбитые губы, как вареники, заплывшие глаза (утро в китайской дееревне, тьфу, хреновый какой-то юморок!). Она посмотрела на меня и со злостью спросила:

— Что не нравлюсь? Погуляла вот вчера на празднике, повеселилась… Ты ж ушел!

Я взял её за руки.

— Свет! Просто поверь. Ничего не говори. Просто поверь мне. Прошу.

— Ну, что тебе еще надо от меня, Ковалёв? — из её глаз брызнули слёзы. Светка отвернулась. Я скинул ботинки.

— Где твоя кровать?

— Зачем тебе? — слёзы мгновенно высохли, заплывшие глаза сузились еще больше, в две щелочки.

— Свет, просто доверься.

Она развернулась и пошла по коридору, свернула в комнату.

— Вот! Смотри!

До этого я у неё дома ни разу не был. Осматриваться было некогда. Я еще хотел попасть к первому уроку дать в глаз одному козлу из нашего класса.

— Ложись на спину, закрывай глаза! — скомандовал я.

— Что? — возмутилась Светка. — Ты не сдурел, Ковалёв?

Спорить было некогда. Я влил в неё конструкт сна, тут же подхватил обмякшее тело (меня аж по всему телу дрожь прошибла, когда она оказалась у меня в объятиях!), уложил на кровать поверх одеяла. Светочка моя… Светик-семицветик…

Я приступил к лечению. К счастью, кроме гематом, синяков и кровоподтеков на лице других повреждений, в том числе по всему телу, не оказалось. Я её осмотрел сразу магическим зрением — вдруг переломы или, еще хуже, повреждения внутренних органов? Ничего такого не обнаружилось. Я вздохнул с облегчением.