Школьные годы чудесные

Благообразная румяная старушка, божий одуванчик, на глазах превращалась в костлявое сморщенное существо, которое теперь и живым человеком-то трудно было назвать. Щеки ввалились, кожа на лице утратила свой первоначальный телесный цвет, стала пергаментно-желтой с коричневыми пигментными пятнами, обтянув череп, словно тесная перчатка руку. Седые волосы из-под сдвинувшегося на затылок платка стали выпадать и отслаиваться вместе с кусками кожи. Кисти рук, еще сжимающие обломки карандаша, стали похожи на кисти скелета, обтянутые кожей.

— Фу, мерзость какая! — сказал Селифан, выходя на крыльцо. Он бросил во двор пару набитых чем-то мешков, кожаный баул и деревянный сундучок.

— Шмотьё её, — сообщил он. — Пусть забирает, мне ничего не надо.

Заклятье паралича рассеивалось. Ведьма пошевелилась, встала на четвереньки, поднялась на колени, посмотрела на свои руки и бессильно завыла.

Селифан вынес её вещи в два захода за калитку, брезгливо взял старуху за шиворот и потащил туда же — за забор.

— Верните! — выла ведьма. — Верните мне мою силу! Я же сдохнуть теперь нормально не смогу! Я вам клад отдам! Я всё отдам! Верниииите!

Селифан вывел, точнее, вышвырнул её за калитку, собрался закрыть дверь на засов, но был остановлен лесником.

— Я, пожалуй, поеду, — Василий Макарович подошел к оборотню. — Дальше сам справишься.

Они обменялись рукопожатиями.

— Надо пацану хоть подарок какой отвезти, — заметил на прощанье Селифан. — Поедешь к нему, подскажи тогда. Я ему барана… Да что барана? Теленка зарежу!

Василий Макарович разворачивался, выезжая на дорогу, и краем глаза заметил, как ведьма, волоча сундучок, словно неподъемную ношу, поплелась в сторону заброшенного дома.

Глава 15

Глава 15.

Как поймать душу.

— А ты не мог бы за мной заходить по утрам? — спросила на стадионе Светка. — Мы бы вместе в школу ходили бы.

— Ты этого хочешь?

Я только закончил наматывать свои традиционные семь кругов вокруг футбольного поля и подошел к шведской стенке, где Быкова отбивала поклоны, задрав ногу на перекладину выше головы.

— Конечно! А ты нет?

— Пожалуй… — я сделал паузу. — Да!

— Отлично! Только не опаздывай, я рано выхожу.

— Не, — я сразу пошел на попятный. — В восемь ровно. Не раньше. А то я не успеваю дела переделать.

— Какие дела? — Светка сняла ногу с перекладины, подошла к брусьям.

— Хорошие! — отрезал я. — Свет, реально, в восемь, не раньше.

— Ладно, — согласилась она.

— Свет, — попросил я. — Покажи мне упражнения на растяжку, а?

— Без проблем, — ответила Светка. — Сначала разогреваешь мышцы…

Зарядка отняла еще десять минут утреннего времени.

Без десяти восемь, я заглянул к Мишке с предложением изменить график и маршрут движения.

— Нас на бабу променял, — мрачно заключил Мишаня. — Не, я так рано выходить не готов!

— Повторяешься, — отмахнулся и направился к Светке. Стоило мне только нажать кнопку звонка, как дверь тут же отворилась. Светка уже обутая, одетая и с портфельчиком, стояла у двери.

— Устала уже тебя ждать, — сообщила она. — Сидеть на банкетке.

— А что там так рано делать? — осведомился я, отбирая у неё портфельчик. — В школу, как в тюрьму, опоздать невозможно.

— Почему это?

— Потому что всё равно учиться заставят!

В вестибюле школы мы разбежались. И всё равно наш совместный приход в школу без внимания не остался. У Светки были поклонники и в параллельном, 10А классе.

Стоило мне присесть в вестибюле на скамейку, чтобы переобуться в сменку, как рядом нарисовался Игорь Гавриков, по прозвищу «Папа», из 10А. Он протянул мне руку, пожал и поинтересовался:

— Ты со Светкой ходишь?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет! Это она со мной ходит.

И засмеялся своей незамысловатой шутке, которая туповатого Игорька ввела в ступор.

— А ты с какой целью интересуешься? — в свою очередь полюбопытствовал я.

— Да я не то, чтобы интересуюсь, — замялся Игорь. Я повернулся и помахал рукой его приятелям-одноклассникам Димке Баранкину и Лехе Шрезеру, которые (100 %!) его подослали ко мне. «Ашки» сразу отвернулись, делая вид, что не при чём.

Первым уроком у нас была геометрия. Сдвоенный урок. Две геометрии сразу. Одно радовало — это событие поставили нам в расписание один раз в неделю. Жалко, что не в месяц.

Я сел на свое место. Светлана уже меня заждалась.

— Ты чего так долго переобувался? — нетерпеливо спросила она.

«Вот, начинается! — подумал я. — Сначала — что так долго? Потом — поставим шкафчик здесь, обои надо переклеить и, — я мысленно хохотнул, — к друзьям не ходи, не смей писать в раковину на кухне!»

— Чего улыбаешься? — подозрительно поинтересовалась Светка.

— Ничего, ничего! — ответил я. — Можно подумать, что мы с тобой муж и жена со стажем супружеской жизни не меньше 10 лет.

Светка обиженно замолчала.

— Я тебя обожаю, — сообщил я, пытаясь её успокоить.

Кстати, на мои эскапады, публичные признания в любви и обожании в адрес Светки в классе уже перестали обращать внимания. Только Светка иногда краснела, но прекратить это не требовала.