Школьные годы чудесные

Я пустил в тело, лежащее на операционном столе под простыней, конструкт регенерации, предварительно напитав его силой Жизни по максимуму. В магическом зрении я увидел, как стали зарастать раны — совсем небольшая на сердце внизу, откуда сочилась кровь. В сердце я направил еще один импульс силы Жизни — чтобы рана побыстрее зажила и перестала кровоточить. Кровь тоже ведь придется каким-то образом убирать из полости.

Из ранки на сердце в грудину вывалился маленький кусочек металла.

Наверное, это выглядело донельзя странно, а может быть, даже и страшно — уже в мёртвом теле вовсю шел процесс регенерации. При этом я не забывал удерживать серебристый сгусток в «руке», сформированной из «хлыста».

— Сделайте мне чай, крепкий, черный, сладкий! — снова сказал я. Мне показалось или на самом деле — мой голос стал непонятно сиплым. Я еле выдавил из себя эти слова.

Даже на груди рана — хирургический разрез — и тот заживал, превращаясь в тонкий шрам. Кусочек металла, чуть деформированная пуля успела выйти из грудины вместе с запекшимися сгустками крови. Остальную кровь внутри полости должны были убрать подселенные мною в организм конструкты постепенной регенерации — как у той самой девочки Оксаны. Вот удивится Устинов, когда его дальше в жизни ни одна болячка не возьмет — от банальной простуды до всяких там онкологий и ИБС!

Если он оживёт, конечно. Впрочем, о другом результате я даже и не думал.

Как только раны зажили, я сформировал еще одну «руку», на этот раз из «плети» — силы Жизни. Этой «рукой» я залез Устинову в грудь, сжал сердце, разжал, снова сжал, разжал, словно медицинскую грушу-спринцовку. Еще раз, и еще. Я увидел, как заструилась кровь по венам и артериям. Еще раз! Я выпустил сердце из «руки», вытащил её из груди и ударил его импульсом силы Жизни — как разрядом тока. Тело ожило. Ожило!

Но душа-то еще была у меня в другой «руке». На секунду я задумался, куда её «воткнуть»? В грудь? В голову?

Я ничего не нашел лучше, как запихнуть её Устинову в рот. Причем прямо через простыню. Да еще, запихивая её, стукнул его, как ладонью плашмя, по лицу, правда, не «хлыстом», а «плетью», максимально расширив узкий жгут до состояния полосы сантиметров в 10 шириной. Мертвый «хлыст» вызвал бы инсульт.

Тело, точнее, уже оживший «ранбольной» Устинов, закашлялся и сел на столе, роняя простыню на пол.

— Готово! — сипло сообщил я и отошел к стене, опираясь на неё рукой. Я, в отличие от этого «ранбольного», был готов не стоять, а упасть там.

Глава 16

Глава 16

Откат. Позабыт, позаброшен.

— Чай сделали? — еле двигая непослушным языком, спросил я у Ершова. Тело отказывалось слушаться. Ноги стали ватными. В глазах то мутнело, то темнело. В общем, только усилием воли я держался, чтобы не лечь прямо в операционной на пол в обмороке.

— Какой чай? — недоуменно переспросил Ершов.

— Сладкий, крепкий! — прорычал я. Хотявряд ли рычанием это можно было назвать. Так сипение какое-то.

— Потом! — отмахнулся Ершов. — Всё потом! И покормим, и напоим!

Он бросился к Устинову, поддержал его, стал помогать слезть с операционного стола. За ним потянулись какие-то провода, трубки…

Я вышел из отсека. Меня сразу оттеснили в сторону люди в белых халатах. Ворвались из коридора и мужики в костюмах, и женщина.

Я, шатаясь, направился на выход. Конечно, Ершова можно было понять. Друга спасли. Но у меня сейчас было такое состояние, что мне казалось еще чуточку и я сдохну. Прямо тут. В голове вертелась единственная мысль — утолить жажду и восполнить силы. А то во рту словно пустыня Сахара…

Аккуратно, тихо-тихо, мелкими шажочками я добрался до выхода из реанимационного отделения. Так же потихоньку дошел до лестницы, спустился вниз к выходу.

На улице полной грудью вдохнул чистый воздух. Голова опять закружилась. Куда идти? Кажется, мы заехали справа. Там, в той стороне, вроде, размещался КПП.

Пока добрёл до КПП, чуть не упал раз пять. Хорошо, что рядом с тротуаром во дворике военного госпиталя растут деревья. Дошел до одного, подержался, отдохнул. Пошел дальше до следующего.

Внутри КПП у «вертушки» меня тормознули.

— Уважаемый, вы халат забыли снять!

Наряд на КПП был из курсантов местного училища связи. Я стащил маску, которая висела под подбородком, халат, под которым была школьная форма.

— Ты что, школьник что ли? — удивился дежурный. — А как сюда попал? Почему мы тебя не видели?

Он уже было потянулся к трубке телефона. Я остановил:

— Я на комитетской «волге» приехал. На операцию приезжал.

Дежурный убрал руку с трубки.

— Какую операцию?

Я отмахнулся.

— Мужики, — обратился я к ним (кроме дежурного на КПП дежурили еще двое дневальных). — У вас тут топчан есть какой-нибудь? Мне что-то хреново. Наверное, на кровь насмотрелся.

Дежурный усмехнулся:

— Заходи! — он показал на дверь в глубине помещения. — Там.

Я прошел к двери, открыл. Действительно, там была маленькая комнатушка, в которой едва помещалась кушетка и тумбочка. Я повернулся: