Школьные годы чудесные

Ржавый ел жадно, ложкой, цепляя то капусту из кастрюли, то картошку со сковороды, рукой хватал нарезанную колбасу и почти не трогал хлеб. Так, понюхал да куснул пару раз после выпитой залпом водки. Он знаком показал на бутылку. Дядя Сева снова налил, только гостю полстакана, а себе на четверть.

— Не тяни резину, Ржавый! — дядя Сева нахмурился.

— Повязали нас, дядя Сева, — выдохнул Ржавый после того, как опрокинул стакан. — Всех разом. Чекисты, не мусора. Я вот соскочил, сам не знаю как. Под утро на парашу пошел в сад, а не в дом. Только присел, а они тут и посыпались через забор. Я отсиделся, потом мочканул одного и утёк огородами.

— Ясно! — кивнул старый вор. — Остальные как? Общак?

— Всех повязали, дядя Сева! — повысил голос Ржавый. — Никто даже пикнуть не успел. Неспроста это всё. Сдали нас, дядя Сева! Сдали.

Последние слова он произнес надрывным шепотом.

— Что с общаком? — повторил вопрос вор.

— Общак уволок какой-то пацан, — хмуро ответил Ржавый. — Сразу после того, как Шалву с братвой кончили. Правда, убили их или что там произошло, никто не знает. Менты ковырялись, но так толком ничего и не выяснили.

— А общак, стало быть, пацан уволок, — повторил дядя Сева. — Нашли его?

Ржавый крутанул головой:

— Не успели. Там ведь как было? Он тачку поймал и на вокзал рванул. Мы и тачку нашли, и бомбилу расспросили. Тот всё, как на исповеди попу, поведал: и про пацана, и про два чемодана, и про вокзал. Только вот через пару дней чекисты на вокзале кипеж подняли, шмон устроили. Лизок их там выпасла. Только чемоданы она не видела.

Ржавый перевел дух и продолжил:

— А на следующий день и нас повязали. Думаю, что общак они нашли. Лизок говорила, что выносили что-то такое объемное.

Ржавый, как рыбак, раскинул руки в стороны, показывая «такое объемное».

— А Лизок это кто? — поинтересовался дядя Сева.

— Подруга моя, — вздохнул Ржавый. — Кошка блатная.

— Сдаст?

— Не сразу, — Ржавый поморщился. — У чекистов все сдают. Одни раньше, другие позже…

— Ясно, — дядя Сева нахмурился, потом сказал. — День отсидишься здесь, а вечером метнешься отсюда в Астрахань. Адрес я дам. Там месяц-другой покантуешься, а там видно будет. Понял?

Ржавый кивнул.

— С Шалвой и его братвой непонятно, — буркнул он.

— Шалва идиот! — тихо рявкнул дядя Сева. — Он со шпионами связался! Бабок захотел срубить!

— С кем? — удивился Ржавый.

— С иностранцами! Причем, со шпионами! — повторил вор, доводя до собеседника легенду, рекомендованную агенту «Краснову» куратором полковником Степанковым. — Про биологическое оружие слыхал? Шалва где-то раздобыл контейнеры с какой-то заразой — то ли чумой, то ли с сибирской язвой и решил на этом заработать. Предложил их немцам. В посольство позвонил дурачок. И, видимо, что-то пошло не так. Может, контейнер разбили, может, решили посмотреть. Только всем им хана сразу и настала.

— Вон оно как! — ошарашенно протянул Ржавый.

— А ты думаешь, почему там всё пожгли? — ухмыльнулся дядя Сева. — Заразу выжигали!

— А ты-то откуда знаешь? — с подозрением в голосе спросил Ржавый.

— Так я ж не одного тебя в Переславль посылал, — хмуро соврал дядя Сева. — До вечера отсидишься в подвале. А потом, за полночь уйдешь.

И пояснил:

— Пасут нас. Спасибо Шалве, удружил так удружил.

Глава 22

Глава 22

Лечение учащегося Янкеля

Сегодня утром Светлана на стадион не пришла. Я разочарованно пробежал три круга, подтянулся 15 раз, покачал пресс и решил, что на сегодня хватит.

Maman покормила меня завтраком и, пока я уминал яичницу с сосисками, поинтересовалась, как я вчера сходил на дискотеку.

— Ты же со Светой ходил?

Я кивнул и добавил:

— А сегодня в кино собрались после уроков — со Светкой и пацанами.

— Светлана хорошая девочка, — согласилась maman. — Только вы там…

Она замялась. А мне стало смешно.

— Что? — улыбаясь, поинтересовался я. — И где это там?

Maman укоризненно вздохнула, покачала головой и сказала:

— Раньше времени меня бабушкой не сделайте!

— Ма! — засмеялся я. — Ну, какая из тебя бабушка? Ты вон у меня, как девушка молоденькая!

Я чмокнул её в щеку. Maman почему-то зарделась.

Светка встретила меня взлохмаченной, с прической «взрыв на макаронной фабрике», в домашнем халатике сонной и вялой, как осенняя муха.

— Подожди меня здесь! — она поставила мне табуретку в прихожей. — Мне пять минуточек надо.

Пять не пять, но минут через десять передо мной стояла прежняя собранная, аккуратно причесанная Светлана, словно отличница с плаката.

— Пойдём?

— Пошли!

Я забрал у неё портфель. Традиция…

— Вчера батяня с час меня пытал насчет тебя, — пояснила Светка. — Спать не давал. Кто, откуда, чем занимаешься и всё такое. И как у нас с тобой — серьезно или не очень?

Она остановилась посреди улицы, повернулась ко мне и спросила:

— А у нас с тобой серьезно? Или не очень?

Я задумался и ответил:

— Ну, ты ж мне сиськи показывала. Значит, серьезно!

И получил затрещину.

— Дурак! Когда это я их тебе показывала?