Школьные годы чудесные

Отходя от меня к доске, Максим Иванович выпрямился и с удивлением коснулся правого бока. Я подумал, может, стоило бы из него сделать абстинента?

А то ведь в прошлом учебном году аккурат в конце апреля перед Первомаем он так «накушался», что уснул, лежа на лавочке павильона остановки. И проспал на ней всю ночь. Мы с дискотеки шли. Видим, на лавочке спит Максим Иванович, рядом аккуратно стоит портфель, а на нём шляпа. Интеллигентно, скромно и даже как-то элегантно. До директора тот случай не дошёл, а то бы искать Максиму Ивановичу новую работу.

Впрочем, в тот день и военрук принял на грудь, и особенно одноглазый физрук по прозвищу «Кутузов», которого, очевидно, убедили сменить работу после этого — я подробностей не знал, попав как раз в это самое то ли злосчастное, то ли счастливое для меня ДТП.

Отсидев уроки, я хотел уже расстаться со Светкой и идти домой в компании Мишки и Андрея. Тем не менее, Светлана меня перехватила у них, не дав даже пообщаться, буркнула:

— Проводи меня!

И многозначительно посмотрела на Мишку.

— Может, в столовую, за пирожками? — предложил я. — С ребятами?

— Проводи меня домой! — отрезала Светка.

Всю дорогу до её дома мы молчали. Я перед её подъездом не выдержал и снова задал вопрос:

— Ты можешь сказать, наконец, что случилось?

— Потом! — бросила Светка и зашла в подъезд. И снова — ни ответа, ни привета, ни прощального взмаха рукой…

— На танцы пойдешь? — я запоздало крикнул ей в спину, но дверь уже захлопнулась. Увы…

Глава 41 Особенности отдыха на природе

В воскресенье утром maman начала собираться часов в семь утра. После завтрака на скорую руку (два яйца «всмяточку», бутерброд с маслом, кофе) она лихорадочно бросилась примерять все свои вещи, ориентированные для прогулок на природе.

Их, по её мнению, оказалось не так много. Один свитер, который ей нравился больше всего, оказался маловат в… груди. Причем, как maman заявила, стал маловат именно в последнее время, и виноват в этом один хорошо известный ей и мне товарищ, который занимался корректировкой её фигуры.

Другой свитер с высоким горлом, прозванный maman «геологическим», был слишком теплым, а на улице сегодня гидрометцентр обещал «включить» солнышко.

В конце концов, к половине десятого я уговорил её остановиться на «геологическом» свитере при легкой ветровке, брюках и кедах. Ни кроссовок, ни джинсов у maman сроду не наблюдалось. Maman приготовила еще с собой телогрейку — на всякий случай, под попку подстелить, если не пригодится.

Впрочем, её суета объяснялась скорее опасениями не понравиться Валерию в таком наряде. Она бы с удовольствием поехала на природу в вечернем платье (я одно такое видел в шкафу!), если бы было бы можно.

Мне было проще. Я надел нетрущуюся «Рилу», клетчатую рубашку и кожаную куртку.

Ровно в десять, минута в минуту, в дверь позвонили. Maman подскочила к двери, посмотрела на меня, потом в зеркало, поправила прическу, ветровку, спросила меня:

— Ну, как я?

Я одобрительно показал кулак с большим пальцем, направленным вверх. Она дождалась еще одного звонка и только потом открыла.

— Спите что ли? — сходу поинтересовался Валерий, но потом, увидев maman в «боевом облачении», восхитился. — Ого! Вы уже готовы? Молодцы!

И целомудренно чмокнул её в щеку, подставляя потом свою.

— Привет, — maman покраснела. Покраснела! М-да… Определенно, это любовь.

— Здорово! — я протиснулся, протянул руку. — Едем? Или ты передумал?

— Не передумал, — засмеялся тот. — Тебя брать передумал. Нам с Ниной было бы вдвоём ловчее, правда?

Maman, смеясь, легонько стукнула его по руке, мол, хватит глупости говорить. Он потянул её на улицу.

— Подожди! — счастливо засмеялась maman. — Сумку возьму…

Она подхватила сумку с полки, выскочила на лестничную площадку и побежала вниз по лестнице, успев крикнуть мне:

— Дверь закрой, не забудь!

Валерий вздохнул (ох, уж эти женщины!) и, улыбаясь, пошел вслед за ней.

Я закрыл дверь, замкнул замок на два оборота. Когда спускался вниз, обнаружил целующихся maman и Валерия перед закрытой подъездной дверью, громко кашлянул. Они отпрянули друг от друга, засмеялись и выбежали на улицу.

— Ну, как дети, чесслово…

— Садись вперёд! — скомандовал Валерий, указывая на красные «жигули-тройку» (ВАЗ-2103), стоящие поодаль. Я послушно сел на пассажирское сиденье рядом с водителем.

— Поехали! — сказал водитель и добавил мне. — Пристегнись!

Я пристегнул ремень.

— При лобовом столкновении с препятствием на скорости в 90 километров в час ремень безопасности гарантированно спасает жизнь в 100 процентах случаев, — заметил водитель, не отрываясь от руля и не глядя в мою сторону.

Он вырулил на трассу, поддал газу.

Я повернулся. На заднем сиденье Валерий и maman отпрянули друг от друга. Я хихикнул. Maman показала мне кулак и отвернулась, едва сдерживая улыбку.

Водитель протянул мне правую руку и, не отрывая глаз от дороги, сообщил:

— Степан. Давай на «ты»?

Я удивился такому странному экзотически-старому русскому имени, но виду не подал, пожал руку и тоже представился:

— Антон. Давай.