Школьный бунтарь

Святое гребаное дерьмо. Алекс может много не знать о Кейси и девушках, которых я называла друзьями, но он не смог бы нанести лучшего оскорбления, даже если бы попытался. Заурядные? Обыкновенные? Черт меня дери. Кейси потратила каждый момент своей жизни, делая все, что в ее силах, чтобы убедиться, что все вокруг видят, насколько необычна. Она сердито смотрит на Алекса через плечо Зен, ее ярость искажает черты лица в маску ненависти.

— Тебе действительно не следовало так говорить, Алессандро. Ты жалкий кусок дерьма, который мы решили подобрать на обочине дороги по доброте душевной. Большинство парней в Роли вырвали бы свою собственную правую руку из тела, чтобы получить место в первом ряду на то шоу, которое мы устроили для тебя. Ты не можешь отвергать нас.

— Смешно. Я, кажется, припоминаю, что отвергал тебя снова... и снова... и снова…

Кейси хватает Зен за руку, впиваясь ногтями ей в кожу. Она выглядит так, словно вот-вот взорвется.

— Ты не имеешь права оскорблять мою подругу.

Выражение лица Алекса пустое, безмятежное, когда он делает шаг вперед и наклоняется, толкая свое лицо в лицо Кейси. Его голос пугающе спокоен, когда произносит:

— Оскорбление было для вас обеих. Хотя это очень мило — изображать из себя хорошего маленького друга. Я слышал все о том, как ты на самом деле защищаешь людей вокруг себя. Думаю, что ты больше из тех, кто бросает их сломанных и истекающих кровью в грязи после того, как твой, так называемый парень, изнасиловал их.

О нет. О. Нет, нет, нет. Я этого не хочу. Не смогу справиться с этим, если он скажет еще что-нибудь о…

— Я имею в виду, что это за низость такая? — он рычит. — Да кто ревнует девушку к тому, кто на неё напал, черт возьми? Должно быть, что-то серьезно не так в твоем проклятом мозгу, Уинтерс. Мне почти тебя жаль. Я могу только представить счет за терапию...

— Ты труп, — огрызается Кейси. — Чертов труп. Джейкоб убьет тебя на хрен, когда узнает, что ты мне только что сказал.

Алекс тихонько вздыхает.

— Ты думаешь, что я не сталкивался с худшим, чем ты и Джейкоб Уивинг, малышка? Возможно, у вас есть деньги. Твои родители могут быть заносчивыми придурками, которые думают, что они слишком хороши для остального города, но ты действительно думаешь, что сможешь победить меня пустой угрозой? Джейк ни хрена мне не сделает. Он собирается закончить свою кампанию против Сильвер; будет держаться от нее подальше, если знает, что для него хорошо. И пока Сильвер решает, хочет ли она передумать и заставить меня навсегда изуродовать его за то, что он сделал с ней, вы, психи, будете отводить глаза всякий раз, когда кто-нибудь из нас пройдет мимо вас по коридору. Ты... поняла... меня?

Кейси быстро моргает, снова съеживаясь. Справедливости ради она не отворачивается, но ее сжатая челюсть и вызывающая ухмылка никого не обманывают, и уж тем более меня. Он явно напугал ее. Это чудо, что я вообще способна на такие эмоции, но... мне ее жалко. Студенты группками собрались вокруг, все наблюдают за перепалкой, и никто не пришел ей на помощь. Некоторые из моих одноклассников даже смеются, прикрываясь руками, шепчутся друг с другом с улыбками в глазах.

Вот на что это похоже, Кейси. Вот на что похоже унижение. Жалит, не правда ли?

Зен тянет Кейси прочь. Она сплевывает и ругается, отталкивая меня с дороги, таща за собой Кейси. Она та, кто всегда кричит вам в ответ, чтобы последнее слово осталось за ней.

— Ты бы никогда не осмелился говорить со мной так в присутствии Джейка. Он еще услышит об этом! С тобой все кончено! Ты будешь за решеткой ещё до наступления темноты, ублюдок!

Джейк слышит обо всем этом. Шериф Хейнсворт появляется в Роли как раз перед обедом вместе с высоким парнем в сшитом на заказ костюме, который вылезает из шикарного Мазерати и мчится к офису директора Дархауэра с лицом, похожим на раскаты грома. Вскоре после этого меня саму вызывают в офис Дархауэра. В дурном настроении Карен рявкает на меня, приказывая сесть и ждать снаружи, когда меня позовут.

Когда дверь в кабинет директора открывается, Джейк появляется первым, выглядя как самодовольный кусок дерьма, которым он и является, а за ним следует Кейси. Ее лицо покрыто красными пятнами, тушь размазана, и я точно знаю, что она была размазана кончиком пальца в туалете для девочек, прежде, чем она пошла туда, чтобы сыграть свое представление. Кейси отталкивает меня, проплывая мимо, делая вид, что шмыгает носом в плечо Джейка.

— Мисс Париси. Внутрь, пожалуйста, — зовет Дархауэр. Отец Джейка все еще сидит рядом с ним, прислонившись к книжному шкафу, набитому энциклопедиями, и выглядит так, словно это чертово место принадлежит ему. Шериф Хейнсворт стоит у окна спиной к комнате. Алекса нигде не видно.