Школьный дневник Петрова-Водкина

– Свет, что надо делать-то, я прослушал, – тихонько спросил он свою надежную соседку Семыкину.

– Надо написать письмо маме, – шепотом ответила Семыкина.

– Письмо маме? – удивился странному заданию Петров. Он общался с мамой каждый день, зачем ей писать письмо, если можно обо всем поговорить вечером за чаем. – А про что письмо? – пытался понять он смысл задания.

– Да про что хочешь, не важно, – продолжала Семыкина шепотом, – главное, чтобы была структура письма правильная.

– Петров и Семыкина, хватит шептаться, вы мешаете остальным, – одернула их Наталья Григорьевна.

Он подумал, о чем же можно написать письмо маме и решил, что надо попробовать объяснить ей замечания в дневнике. Недавно их классная руководительница брала дневники на проверку и написала Петрову два замечания по результатам своих бесед с учителями-предметниками: «Спал на уроке английского языка» и «Забыл сменную обувь на урок физкультуры». Петров пытался объяснить ей, что это было давно и он уже все выяснил с Людмилой Николаевной и Юрием Николаевичем и все уже забыли об этом, но классная была непреклонна. Петров тогда разозлился на классную руководительницу. Мать доверяла ему, редко проверяла, как он готовится к урокам, и почти никогда не заглядывала в его дневник. Валька знал, что мать расстроиться из-за этих записей. «Надо постараться сгладить ситуацию», – решил он.

«Дорогая, любимая мама ученика 5-го «Б» класса Петрова Валентина», – начал он письмо с обращения.

«Недавно Вашему сыну записали в дневнике, что он спал на уроке английского языка и забыл сменную обувь на урок физкультуры», – это было вполне похоже на начало письма и Валька перешел к основной части.

«На самом деле, на английском языке он не спал, а был целиком погружен в новую методику обучения во сне», – Валька видел недавно такую методику по телевизору в фильме «Большая перемена».

«По этой новой методике», – продолжал он, – «ученик мысленно переносится в страну изучаемого языка и может практиковаться в разговоре с местными жителями». Петров перечитал, написанное показалось ему вполне убедительным.

«Как же объяснить про то, что забыл кеды на физкультуру?» – задумчиво грыз он колпачок шариковой ручки.

«Новая методика погружения работает на уроках физкультуры еще не так хорошо, как на уроках английского языка. Поэтому Валентин ошибочно оказался на физкультуре без сменной обуви. Но это оказалось даже кстати, потому что в итоге Ваш сын помог учителю физкультуры выполнить важную работу – накатать новую лыжню».

Объяснение было достаточно обтекаемо, но в то же время логично и убедительно.

«Дорогая мама Петрова Валентина, чтобы эта методика не давала сбоев, мы советуем Вашему сыну поменьше пылесосить дома и пореже выносить мусор, а также побольше есть мороженого и смотреть телевизор по вечерам», – письмо получалось просто отличным.

Теперь надо было написать заключение-прощание.

«До свидания, дорогая мама Петрова Валентина. Благодарим Вас за отличное воспитание сына. Желаем Вам больших успехов в социалистическом соревновании».

«Ваши учителя Сердобольской средней школы», – добавил Петров подпись.

И ниже дату: «20 марта 1975 года».

Апрель. История

На перемене перед уроком истории в класс заглянул военрук.

– Валентина Гордеевна на совещании. Я проведу с вами урок истории. Перейдите, пожалуйста, в кабинет НВП, – сказал он.

– Ура-а-а, – возбужденно откликнулся 5-й «Б», предвкушая что-то новенькое.

Поскольку учительница истории занимала также важную должность заместителя директора по учебной части, она часто была занята неотложными завуческими делами. Замещать свои уроки она доверяла школьному военруку Юрию Александровичу Заливайло. Был он капитаном запаса пограничных войск и ходил всегда в стареньком кителе с погонами с зеленым просветом, с вытертыми об учительский стол рукавами и пятнами веретёнки на обшлагах. Из-под коротких форменных брюк иногда выглядывали шнурки кальсон, свисающие на стоптанные коричневые офицерские ботинки.

Юрий Александрович много времени проводил в маленькой каморке под лестницей, которая носила гордое имя «оружейка». Там, за стальной решеткой и обитой железом дверью стоял маленький стол с настольной лампой и громоздился металлический шкаф, в котором хранились несколько стареньких, но вполне боеспособных мелкашек и воздушек, патроны к ним, несколько учебных автоматов АК-47 со сточенными бойками и один старый ППШ, напоминавший Юрию Александровичу военную молодость, и являвшийся предметом зависти мальчишек из младших классов, у которых еще не было начальной военной подготовки.