Школьный маг и ночные кошмары

Следующим уроком шла химия, и мы, сложив вещи, плавно перешли в конец коридора.

- Информацию по странным событиям на мистическом фестивале полностью из инета убрали, - сообщила Мария созвучно моим мрачным мыслям, - Вообще оставили только фотки с конкурса костюмов.

- Маша, ты выспалась сегодня? – спросила я.

- Что? – озадачилась подруга, но покосилась на перманентно зевающих одноклассников и догадливо протянула, - А-а…ты об этом. Действительно странно, что весь класс проспал, но что ты хочешь: осень, авитаминоз.

- У всего класса? – скептически приподняла брови я, - Да и сентябрь едва заканчивается, фруктов-овощей полно.

Мария пожала плечами, и тут в наш диалог вклинился Каширский, причем самым нетривиальным способом: аккуратно обхватил меня за талию, приподнял и занес в кабинет химии.

- Женя?! – не поняла я.

- Смотрю, вы уже пять минут на пороге топчетесь, дай, думаю, помогу, - Женька похлопал выгоревшими ресницами.

Подружка расфыркалась, заходя следом.

- Кстати, Анжел, ты устроителям администрации фестиваля позвонила насчет вампира? – неожиданно вспомнил Женька, и я замялась с ответом.

- Администрации? Насчет вампира? – у Маши аж глаза загорелись, и она с энтузиазмом придвинулась.

- Э-э… да, был там такой странный тип, - невнятно забормотала я.

- Устроил пожар! – вмешался Каширский.

- Правда?! – восхитилась Маша.

- Это ещё не установлено, - торопливо сказала я и добавила нейтрально, - Кстати, Женя, руки уже можно убрать.

Маша прыснула, а Каширский конечности с талии послушно убрал, но отходить отодвигаться не стал.

- Так что там произошло, на фестивале? – спросила подруга.

- Да так, ерунда всякая, - отмахнулась я, - Меня больше сегодняшнее массовое опоздание волнует. Женя, что думаешь?

- А? – как-то потерянно откликнулся Каширский. Я на него покосилась: он наматывал на палец прядь моих волос, и при этом вид имел самый отрешенный. Я крякнула и посмотрела на подругу: в её глазах плескался откровенный смех.

- Ты, Маша, с девятиклассницами дружишь? – откашлявшись смущенно, заговорила я, - Расспроси, пожалуйста, проспал сегодня кто-нибудь или нет, а Женю я попрошу про началку узнать, у него там брат учится. Хорошо? Договорились?

Подруга кивнула, а вот Каширский никак свое согласие не обозначил: ни словами, ни действиями. Он словно замер, приклеив пальцы к кончикам моих волос. Пауза затягивалась.

- Женя, ты меня слышишь? – нервно повысила я голос.

- Конечно, Анжел, - ласковым шепотом, разнервировавшим меня ещё больше, промурлыкал Каширский.

- И что скажешь? – поторопила его я.

- Что? – растерялся парень.

- Ты медитируешь, что ли?! – едва не заорала я, разозлившись не столько на Женьку, сколько на то, что мы привлекли к себе хихикающее внимание одноклассников.

- Нет, - хлопнул длинными ресницами Каширский и несколько невпопад заметил, - Какие у тебя волосы красивые, Анжел.

Уважаю подругу: она не заржала. Просто Только пискнула придушенно, и рот поспешно ладонью зажала. А я подняла упавшую на пол челюсть, отряхнула от пыли и приладила обратно. Вздохнула философски: чувствую, придется мне перейти на ежедневное мытье головы.

- Спасибо, - вежливо и с достоинством поблагодарила я, а Мария тихо обронила в пространство:

- Пропал парень.

Её шепот вывел Каширского из гипнотического состояния. Он перевел прояснившийся взгляд на Машу и насмешливо произнес:

- Обо мне не волнуйся.

- А я что? – развела руками подруга, пряча ехидную улыбку, - Я ничего.

Спас положение звонок, призвавший всех заняться химией. Открытое на проветривание окно закрыли, а дверь, наоборот, распахнули, для циркуляции воздуха.

Химией заняться как следует мне никак не удавалось: из головы не шла произошедшая перед уроком мизансцена, и я никак не могла решить, на кого мне сердиться и сердиться ли вообще.

На парту скользнул вырванный из тетради лист бумаги, отвлекший меня от раздумий. Я посмотрела и разулыбалась. Мы так развлекались время от времени: кто-нибудь придумывал рисунок и пускал его по классу, а все должны были придумать к нему остроумные комментарии названия подписи. На этот раз сам рисунок был настолько смешной и самодостаточный, что казалось лишним и даже невозможным додумать к нему ещё что-то. Я приглушенно хихикала, с удовольствием разглядывая изображенный на листе лабораторный штатив с муфтой и лапками, надежно удерживающими за горло болтающегося старшеклассника. Судя по выпученным глазам, разинутому открытому рту и общему замученному виду несчастного, лапка была закручена удушающе крепко. Лицо ученика, исполненное талантливым художником, неуловимо напоминало нашего двоечника – Леву Овчинникова.

Я была в полном восторге: это ж надо простой шариковой ручкой так здорово сходство передать, да и сюжет зашел, уж слишком актуален! Мучения выпускников на уроке химии были близки и понятны всем, кроме, разве, поступающих в медакадемию. Я с тоской покосилась на доску, успевшую покрыться уравнениями химической реакции, и поставила под рисунком восторженный смайлик и два знака восклицания. Ну, вместо остроумной подписи.