Шкура литературы. Книги двух тысячелетий

Отношения между политической практикой и моральными требованиями более чем непросты. Представлять собственную выгоду морально оправданной и справедливой – давнее излюбленное занятие всех правителей, политиков, а иногда и целых народов. Многие знайки-политологи уверяют нас сегодня, что в политике руководствоваться надлежит исключительно государственными и национальными интересами, а не идеалами и принципами, и единственным критерием ее оценки является целесообразность. Тогда как это широкая дорога всемирной истории, усеянная останками сошедших на нет государств, впавших в историческое ничтожество народов и сгинувших, «аки обры», племен кочевников.

Зачастую Бисмарк выглядит образцовым сторонником хищнической политики, особенно в начале своей политической карьеры, о чем свидетельствует множество его высказываний. Однако это не совсем так. Крепкие выражения – лучшие друзья политика. Бисмарк их любил и умело ими пользовался для достижения политических целей и приобретения харизмы. Вершиной его искусства стало виртуозное редактирование (а фактически, незначительное сокращение) знаменитой «Эмсской депеши» прусского короля, увенчавшееся победоносной франко-прусской войной и учреждением пятой главной политической силы на континенте – немецкого Рейха, которым он будет почти безраздельно править на протяжении без малого двадцати лет.

Вот некоторые примеры брутальных афоризмов будущего «железного канцлера».

Горе политику, если он не найдет такой причины для начала войны, которая останется веской и после последнего выстрела…

Единственной здравой основой крупного государства, и этим оно существенным образом отличается от малого, является государственный эгоизм, а не романтика…

Я постоянно слышал слово «Европа» из уст тех политиков, которые просили у других держав то, что не осмеливались требовать от собственного имени…

Угроза другим государствам с помощью революции – это сегодня, по прошествии ряда лет, излюбленное занятие Англии…

Уже в XXI веке ничего это вам не напоминает?!

Имеются высказывания и покровожаднее, как в письме к любимой сестре Мальвине в 1861 году:

Бейте же поляков, чтобы они потеряли веру в жизнь; я полностью сочувствую их положению, но нам, если мы хотим существовать, не остается ничего другого, кроме как истреблять их; волк не виноват в том, что Бог создал его таким, каков он есть, но его за это и убивают, если смогут…

Легко представить после этого, какое отношение может быть у поляков к Бисмарку! И если бы он был именно таков, как в этом письме, можно было бы только разделить чувства поляков.

Но Бисмарк крупнее, глубже и мудрее самого себя в ранний период – интенсивная политическая деятельность за пару десятилетий существенно его «переформатировала».

Бисмарком владели настоящая страсть и великая цель. Он не смел и надеяться, что объединение четырех десятков немецких карликовых земель с такими же монархами сможет произойти при его жизни. Очень похожая ситуация была в раздробленной Италии. Континентом правили, по существу, четыре соперничающих игрока-кукловода: сильно обескровленная внутренними и внешними войнами, однако сохранявшая мощь и влияние Франция, и три ее победителя – Британская, Австрийская и Российская империи. Сбоку нависала еще Оттоманская империя, но ее сферой влияния были только Балканы, и сама она являлась таким же пережитком, как почти тысячелетняя и безболезненно упраздненная Наполеоном Священная Римская Империя германских императоров. Суверенитет, сохранность и само существование стран поменьше в Европе и остальном мире в очень большой степени зависели от воли, согласия или рассогласованности этих четырех игроков.

Австрию сами австрийцы называли славянской империей с немецким фасадом, а Меттерних шутил, что Азия начинается непосредственно за оградой его венской резиденции. После военного поражения от Пруссии и создания Австро-Венгрии, когда национальный гимн в империи станут исполнять на 17 языках, включая идиш, дни ее будут сочтены – через полвека осатаневшие нации растерзают в клочья шкуру одряхлевшего габсбургского медведя. Но за эти полвека вскормлен будет и заматереет прусский вервольф…