Шлак

— Ну как же, — проговорил я. — Это же… не тюрьма, конечно, но…

— Хочешь бежать? Ради бога, беги. Где ворота — знаешь. Охрана слова не скажет.

Я замялся.

— Вот так просто? То есть, я могу сейчас встать, забрать автомат и свалить?

— А чего усложнять? Иди, никто тебя держать не станет. Только прямо сейчас не советую. Во-первых, ты голый. Дождись хотя бы, когда одежду почистят. Во-вторых, уже поздно, скоро стемнеет, а ночью в Развал лучше не соваться. А вот утром ступай. — Гук допил пиво и придвинулся ко мне. — Ты думаешь, мы тут сидим, потому что Контора нас держит, да? — он покачал головой. — Ничего подобного. Загон — самое безопасное место в округе. Стены, охрана, вода, еда, электричество. Если дикарь тебе в уши насвистел, рассказывая, какая свобода на Свободных Территориях, это значит лишь то, что ты ничего не знаешь о Свободных Территориях.

— Ну а как же «собственность Загона»?

— Это условности, предупреждение другим станочникам — этот наш, не тронь. Люди такой же ресурс, как уголь или железо, и за них идёт война. Так что мы все чья-нибудь собственность, не Загона, так Прихожей, не Прихожей, так обстоятельств. Все отношения строятся на обоюдном согласии. Контора даёт тебе укрытие, возможность заработать и не сдохнуть с голоду, а взамен использует так, как считает необходимым для общего выживания в текущем моменте. Вопросов по этому поводу много, о них можно говорить и спорить, но при этом тысячи людей с Территорий рвутся на ПМЖ сюда.

Глава 18

В то, о чём говорил Гук, не очень-то верилось. Совместить такие понятия как «собственность», «нюхач», «яма» и «выживание» не удавалось. Людей сажали на наркотики, превращали в тварей, выкачивали кровь… И за это я должен говорить Конторе спасибо? Наверное, я чего-то не понимаю, слишком мало информации.

Гук пальцем подманил банщика, тот подбежал, склонился в полупоклоне.

— Давай нам ещё пива и на зуб чего-нибудь. Чем порадовать можешь?

— Только вяленая рыба, — состроил он жалостливую мину, и протянул извиняющимся голоском. — Ты же знаешь, Гук, прейскурант не мы утверждаем.

— Ты чё мне заливаешь? — долговязый прихватил его двумя пальцами за подбородок, банщик даже не сделал попытки вырваться, только захихикал по-дебильному.

— Гук, ладно, ладно… Есть бутерброды с сыром, с селёдочным маслом…

— Почём?

— Семь… Тебе пять статов за штуку.

Гук разжал пальцы.

— А говоришь, не ты прейскурант утверждаешь. Давай нам бутербродиков, и тех, и тех по десятку, мы с утра не ели. И яишенку сваргань, ну и воблочки тоже. И в стаканчик мне накапай.

Банщик ушёл, а Гук хмыкнул:

— Всё у них есть, цену набивают, дескать, достать трудно, но за лишние статы можно. Пожёстче с ними надо, и если что — сразу за кадык.

С пива Гука развезло, он расслабился, стал откровеннее.

— После Разворота здесь непонятно что творилось: статы бумажные, в блоках беспредел, людей резали за лист крапивницы. Всем руководил Комитет Спасения. Откровенные придурки. Держали под собой станок, угольные шахты, ТЭЦ, на большее не претендовали. Тварями не занимались, те возле терриконов стаями бродили. Весёлые времена были и жёсткие. Я выживал, как мог. За крапивницей ездил, уголь рубил. Потом конторщики власть под себя прибрали, начали жизнь налаживать. Отморозков в блоках как тараканов вывели, старост поставили. Не скажу, что старосты лучше, но беспредела сильно поубавилось. Кормёжку наладили, сотрудничество, ферму, цветные майки. Мы с Мёрзлым как раз перед этим сошлись. В Радии тогда гладиаторские бои устраивали, я часто бился, лишний стат не помешает. Жрать-то хочется. А Мерзлый бойцов набирал. У него в то время оба глаза были, вот он меня и углядел. Разговорились. Я до Загона повоевать успел, опыт боевой присутствовал. Но под глаголов идти не хотел, они тогда вообще мрази конченные были. Ненавижу! А Мёрзлый сказал, что есть люди, способные навести порядок в Загоне, и нужны ребята, готовые на всё. Я поверил. Команда собралась достойная, подчинялись напрямую Конторе, Мёрзлый за старшего. Первым делом вычистили всё говно снаружи, потом за жилые блоки взялись. Экипировка херовая, иной раз в рукопашную идти приходилось. Ребят хороших полегло… А когда поставки наладили, начали Развал зачищать. Там не только твари, там и дикари бродили, и рейдеры, и миссионеры. С Анклавом закусились, с Прихожей…

Банщик принёс заказ. От яичницы пахло одуряющее вкусно, шкворчало масло. Гук подвинул сковородку мне, сам взял стакан, резким движением опрокинул в себя и занюхал бутербродом.

— Хорошо… О том времени роман можно написать. Боевичок такой… Как думаешь, будут читать?

Я пожал плечами.

— Не знаю, наверное. Даже у самой плохой книги найдётся преданный читатель, — я ел яичницу, запивая пивом. — Гук, если вы с Мёрзлым такие большие друганы, порядок в Загоне наводили, почему он в положенцах, а ты шлак?

— Есть причина.

— Какая?

— В книге прочитаешь.

Вытаскивать из него подробности я не стал, захочет, сам расскажет.

— Гук, а откуда вообще Территории взялись. Или это секретная информация?