Шлейф сандала

- Ты что, гад?! К женщинам решил приставать?! А ну, пойдем со мной!

Тот что-то лепетал, заливая кровью дорожку и свою одежду, а я с удовлетворением подумала, что нос у него точно сломан.

Голова немного болела, но это было ерундой по сравнению с тем, как мне придется объяснять свои «шаолиньские» способности.

Повернувшись к притихшим служанкам, я приподняла брови и развела руками.

- Что?

- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере и всех святых, помилуй нас. Аминь, - перекрестилась Акулина, тараща на меня глаза. – Спаси и сохрани…

- Святый Боже! Святый Крепкий! Святый Безсмертный, помилуй нас! – следом за ней завыла Прасковья, пытаясь в своем положении изобразить поклоны. – Помилу-у-уй!

Глава 15

Глава 15

- Вы чего разволновались? – я недоуменно наблюдала за молящимися служанками. – Избавились ведь от мужика! Радуйтесь!

- Да как же это! – визгливо протянула Акулина. – Вы ведь головой его приложили! Девица и головой! Кому расскажи, не поверят!

- Нужно было тебя ему отдать? – я грозно посмотрела на нее.

- Как это отдать? – всполошилась девушка. – Никому меня отдавать не нужно!

- Вот и молчи, - мой взгляд задержался на столе. После всплеска адреналина всегда хотелось есть. Кусочек кулебяки не помешает.

Но насладиться выпечкой мне не удалось. В дверь снова постучали, и я услышала голос Давида:

- Елена Федоровна, это я. Откройте.

Когда молодой человек вошел в комнату, мне показалось, что он до сих пор находится в растерянности. Ну, его можно было понять. Вряд ли он в своей жизни видел хоть что-то подобное. Я метелила людей на его глазах уже второй день подряд.

- Вы в порядке? Этот подлец не обидел вас? – его взгляд скользнул по моей голове.

Мне с трудом удалось сдержать улыбку.

- Конечно, обидел. Он выражался такими словами, которые совершенно не подходят для ушей приличных женщин, - я все ждала когда «султан» станет задавать вопросы, но мужчина не спешил выведывать мои тайны.

- В том, что произошло только моя вина. Мы с Мамукой не должны были оставлять вас в таком месте без присмотра. Но почему этот человек пришел именно сюда?

- Потому что кое-кто очень любопытен, - я хмуро посмотрела на Акулину. – Служанка хотела посмотреть на знаменитого певца, а ее увидел какой-то мужчина. Стал приставать, после чего пришел за ней сюда.

- Очень неосмотрительно с ее стороны, – Давид отвел от меня взгляд и обратился к Акулине: - Надеюсь, ты понимаешь, что твой поступок глуп и опасен?

- Я ведь не знала, что он прицепится ко мне, барин! – девушка покраснела, опуская глаза. – Простите! Христом Богом молю!

- Здесь часто собираются картежники, - понизив голос сказал он, отворачиваясь от Акулины. – Как вы понимаете, игры на деньги запрещены, поэтому некоторые трактиры, находящиеся за чертой города, пользуются особой популярностью. Естественно мужчины здесь выпивают, а еще сюда привозят дам… кхм…

- Я поняла, не продолжайте. Вот только вы должны были предупредить нас сразу, - ответила я. – Но что сейчас говорить об этом? Слава Богу, все закончилось.

- Причем самым неожиданным образом… - «султан» прищурил свои темные глаза. – Вам снова удалось удивить меня. Как голова? Не болит?

- О нет! Она у меня крепкая, - «успокоила» я его. – Намного крепче, чем нос пьяного негодяя. Кстати, куда вы его увели?

- Я провел с ним… беседу, и он уехал, – Давид немного замялся перед словом «беседа». Похоже, «султан» наподдал ему вдогонку. – Елена Федоровна, прошу вас, постарайтесь в эту ночь просто спать. Вместе со своими служанками.

- Обещаю, что больше ничего не произойдет, - я не выдержала и посмотрела на стол, где так соблазнительно лежала кулебяка.

Он тоже посмотрел на стол, и уже в который раз его лицо вытянулось. Может он подумал, что я здесь прячу еще нескольких человек, увидев такое количество пищи?

- У вас и ваших слуг отличный аппетит.

- Елена Федоровна откушать любят. Поросят молочных в особенности, - вставила свои пять копеек Акулина. – А кулебячка так вообще святое дело.

Не знаю, что творилось в голове у грузинского мачо, но в его глазах я увидела такое изумление, что даже немного засмущалась. Скорее всего, он сейчас пытался представить, как все это уместилось в столь тщедушном тельце.

- Хороший аппетит – признак крепкого здоровья, - наконец изрек он. – Спокойной ночи, Елена Федоровна. Мы будем рядом.

- Спокойной ночи, - я закрыла за ним дверь и повернулась к Акулине. – Ты бы еще за раковый суп растрепала!

- А чево? – девушка хлопнула ресницами. – Барин, видать, и сами супницу-то увидели… Один жирный ободок по краю остался… Я вам так скажу, ежели вы вдруг замуж захотите, так при кавалерах нужно поскромнее откушивать. Вот посмотрит какой жених, как вы поросят уплетаете, да решит, что невыгодно такую жену в дом брать. Подумает, непроста девка, аки хороший жернов: что ни кинь, все смелет…

- Так она его еще и отлупит, ежели возмущаться станет, - подала голос Прасковья. – Будет с разъюшеным носом каждую субботу ходить.

Служанки захихикали, поглядывая на меня. Наверное, уже страх прошел.