Шлейф Снежной Королевы

– Да, не государственную. Скажите, на каких типах кораблей пришлось вам служить? И какая ваша последняя должность и чин?

– На крейсерах. Было время – послали в авиагруппу на авианосец, пилотом истребителя. Но потом опять вернулась на крейсера.

– И сколько же вы служили?

– Восемь лет.

– О-о-о, а сколько же вам лет?!

– Тридцать два. Хотя у женщины не принято спрашивать о ее возрасте.

– Вы прекрасно выглядите, я думал, что вы гораздо моложе. Простите, просто не удержался. Так все же, какова ваша последняя должность и чин?

– Второй вахтенный офицер тяжелого крейсера.

– А чин?

– Корветтен-капитан.

– Что-о-о-о?!

Иван Иванович резко выпрямился и удивленно посмотрел на Лару. По нему было видно, что встретить здесь врага он совершенно не ожидал.

– Да, вы не ослышались. Корветтен-капитан флота Конфедератов, второй вахтенный офицер крейсера «Мизар», уничтоженного вашим флотом в бою возле Денеба полгода назад. В данный момент имею статус беглого военнопленного.

– Вот оно что… То-то мне показался странным ваш акцент. Русский для вас не родной язык?

– Да. Мой родной язык немецкий, но я знаю еще несколько языков.

– Хм-м… А откуда же вы?

– Я уроженка Швейцарии. Просто пошла наемником к Конфедератам сразу после окончания академии космофлота. Они платили хорошие деньги, а специалистов у них всегда не хватало. Тем более на Федерацию у нас до сих пор злы после вашей авантюры с «Афродитой». Не забыли, как вы хотели втянуть нас в свою войну? Самим уничтожить наш пассажирский лайнер и обвинить в этом крейсер Конфедератов, оказавшийся поблизости? Поэтому во флоте Конфедератов служит много моих соотечественников.

– Поразительно… Все что угодно был готов услышать, но такое… А как вы попали в плен? И как вам удалось бежать?

– Сразу после того, как «Мизар» был уничтожен, меня подобрал ваш эсминец «Валлентайн». В войне возможны всякие случайности, поэтому я была готова к подобной ситуации. В каюте у меня была припасена матросская форма, и я успела переодеться перед тем, как покинуть крейсер. Из экипажа в восемьсот человек спаслось не более трех десятков матросов на единственной уцелевшей шлюпке. Из офицеров была только я. До того как нас выловили из космического пространства и доставили на борт, мы договорились, что для всех я – кок. И меня никто не выдал. Как только узнали, что я кок, очень обрадовались. У них трое коков отравились, напившись какой-то дряни, и лежали в лазарете, а остальные готовили так, что весь экипаж ходил голодный. Поэтому меня сразу отделили от остальных пленных и загнали на камбуз. Того, что обман раскроется, я не боялась – готовить умею неплохо. Спасибо маме, научила. После первого же приготовленного мною обеда старший офицер эсминца прибежал на камбуз, наорал на всех и сказал, что отныне на камбузе буду командовать я. Конечно, полной свободы мне не давали, и все время меня сопровождал кто-нибудь из военной полиции, находящейся на борту, но и взаперти не держали. Других пленных быстро куда-то передали, а меня оставили на эсминце. Не знаю, на какие уловки пошел командир, но ради моей стряпни все готовы были забыть, что я военнопленная. Так продолжалось полгода. Я уже стала почти своей, и моя охрана была чисто символическая. Естественно, я не оставляла мыслей о побеге, но ни одного случая так и не представилось. И вот пару недель назад меня выдернули из койки и отвели к командиру, у которого находились какие-то незнакомые шишки. Оказалось, что каким-то образом меня разоблачили. Препроводили на стелс-крейсер «Килиманджаро» и отправили на Землю, в самое логово Федерации. Но это, как ни странно, и помогло. Когда меня пересадили с крейсера на грузовой шаттл, на него неожиданно совершили нападение террористы, проникшие на борт. При этом оба пилота погибли. Корабль падал, и меня допустили к управлению, поскольку иначе погибли бы все. Я посадила шаттл в космопорту Петербурга. И сразу же после посадки сбежала, пока все не очухались. Сами понимаете, грех было упустить такую возможность.

– Фантастично… Просто фантастично… Так вот, оказывается, чем была вызвана заваруха на прошлой неделе… Но почему же вы дали объявление только вчера? И не попытались покинуть Питер?

– А куда мне идти? А здесь, в большом городе, гораздо легче затеряться. Да и следовало осмотреться. Ведь я раньше на территории Федерации, а тем более на Земле никогда не была.

– А вы не боитесь, что вас может выдать акцент? Вас могут заподозрить именно поэтому. Хоть тут и хватает приезжих из Европы и Америки, но ведь вам нельзя обращать на себя внимание.

– Я могу говорить без акцента, но приходится тщательно следить за речью, а это напрягает. Поэтому, когда опасности нет, я говорю как мне удобно. Вы меня понимаете?

– Да, ваш русский хорош, акцент почти незаметен… Но как вы сумели выжить все это время после побега? Без денег, без документов, без крыши над головой? И не боитесь ходить по городу?