Шлейф

Иван Никифорович держал большой палец на запястье. Лицезреть больного начальника в пижаме было как-то неловко. Хотелось поднять его с постели, обрядить в костюм. Отвернувшись от небритого одутловатого лица с моржовыми усами, — жесткие серо-бурые волоски торчат во все стороны, — Ляля позвонила в редакцию и продиктовала дежурной данные по сталинской цитате.

— Товарищ Канторович, не в службу, а в дружбу: накапай мне 40 капель в мензурку. Я подремлю, а ты просмотри правку.

«Первое поощрение

Работа на авиаскладе Деряге не показалась скучной. Мало того, она увлекла его. Хотелось создать что-то большее, чем обыкновенный порядок. Он мечтал сделать склад нарядным и привлекательным, блестящим, как витрина магазина. Широкоплечий и ловкий, всегда жизнерадостный, он любовно берег каждую мелочь доверенной ему материальной части.

Однажды, обследуя N-скую авиачасть, тов. Ингаунис, помощник командующего войсками Киевского военного округа, заглянул в склад.

— Как фамилия? — спросил тов. Ингаунис смущенного красноармейца-кладовщика.

— Деряга, товарищ начальник.

— В армии давно?

— Второй год.

— Вы крепко любите свой склад, товарищ Деряга?

— Технику люблю, товарищ начальник. По вечерам добровольно посещаю курсы авиамотористов…

Помощник командующего округа приказал немедленно командировать его в Авиашколу им. Ворошилова.

У семейного стола

Еще за дверью он шумно стряхивает с кожанки капли осеннего дождя, чистит сапоги, бережно обтирает свой велосипед. И вот он дома! Трехлетний сынишка уже давно спит. Жалко, что так мимолетны и редки встречи с сыном! На столе дымится вкусный ужин. Жена рассказывает ему о новых шалостях их маленького любимца.

Он разворачивает газету.

В комнате собираются соседки, жены командиров и сверхсрочников части, в которой служит инженер Деряга. Слушают внимательно и напряженно.

Борттехник Клубов пришел посоветоваться советуется с тов. Дерягой о последнем рационализаторском предложении. До глубокой ночи они сидят над чертежами, выкладками и расчетами…

Даже дома, даже в часы досуга Деряга — организатор, чуткий, заботливый руководитель. Вокруг него всегда бьет ключом творческая жизнь…

Блокнот инженера

Отряд инженера Деряги — ведущий в N-ской авиачасти.

Машины уходят в воздух — Деряга уже успел внимательно осмотреть их состояние. Полеты подходят к концу — Деряга сам принимает возвращающиеся самолеты. Случись вынужденная посадка в другом отряде — Деряга уже здесь, он тщательно продумывает причину перебоев и быстро дает заключение. И заключения его безошибочны!

— Михаил Михайлович! Почему у меня сегодня «чихал» мотор? — спрашивает Дерягу командир корабля Захаров во время «перекурки».

Деряга достает блокнот, и Захаров получает убедительное, обстоятельное разъяснение.

О блокноте инженера Деряги ходят удивительные слухи. Говорят, в блокноте Деряги можно найти ответ на любой вопрос: технический, политический, военный…

14 благодарностей

Тов. Деряга — ударник в самом широком смысле этого слова. Он сам организует и проверяет социалистическое соревнование. На доске ударников части — бессменный портрет инженера Деряги.

Впрочем, недавно в связи с этим портретом получилась крупная неприятность. Командир приказал ему явиться к фотографу. Собрался было идти, а тут самолеты приходят с учения. Надо принимать. Деряга замешкался и забыл про фотографа. И устное замечание за невыполнение приказания было единственным взысканием за одиннадцать лет его военной службы.

Для Деряги нет слабых, нет отстающих. Марковский, Лобынцев и другие под его руководством стали хорошими работниками. Он вырастил 15 борттехников из красноармейцев. Инженер Деряга и имеет 14 благодарностей и 5 ценных подарков. За все. За примерную дисциплину, отличное выполнение служебных обязанностей, инициативу, четкое руководство подчиненными.

Шаг за шагом, твердо и настойчиво борется инженер Михаил Михайлович Деряга за освоение сложнейшей техники своего дела, за выработку в себе волевых качеств авторитетного командира».

Иван Никифорович стонал.

— Вызвать врача? — спросила Ляля.

Больше жизни и веры в конечный успех!

В окно смотрела полная, оранжевая от жары луна.

Пахло жареной картошкой.

Арон знает, чем порадовать. И уже не допытывается, любила ли она жареную картошку в детстве, и не анализирует снов, которые она иногда ему рассказывает.

Этот, недавний, не рассказала.

Она стоит то ли на берегу моря, то ли на краю пустыни. Из-за горизонта появляется огромная черная опухоль, она растет и растет. «Атомная бомба», — думает она во сне. Но опухоль становится черным шаром, отрывается от горизонта и поднимается в небо. За черным шаром вырастает другой такой же, потом еще… В конце концов, за последним шаром тянется хвост из уменьшающихся черных пузырьков, и на этом сон кончается.

Возвращается явь.

* * *

Врач осматривает больного редактора, Ляля курит на лестничной площадке.