Шляпа, полная небес

– О, я не делаю скидок, – сказал ЗакЗак, настолько высокомерно, насколько это мог позволить себе дварф.

Тиффани поглядела на него, затем взяла одну из самых дорогих волшебных палочек с витрины. Палочка вся искрилась.

– Шестой Номер, – прошептала Аннаграмма. – У миссис Иервиг такая есть.

– Я смотрю, на ней написаны руны, – сказала Тиффани и что-то такое было в ее голосе, что ЗакЗак побледнел.

– Ну конечно, – вставила Аннаграмма. – Как же без рун.

– Это Оггам, – сказала Тиффани, очень неприятно улыбаясь Закзаку. – Древний дварфийский язык. Стоит ли мне перевести их? Они означают – «О Какой Бездельник Этим Машет».

– Не смейте говорить со мной таким противным вкрадчивым тоном, барышня! – ответил дварф. – Кто ваша наставница? Знаю я вашу породу! Выучат одно заклинание и считают себя Госпожой Ветровоск! Я не потерплю такого поведения! Брайан!

Занвески из бус, отделяющие заднюю часть магазина, зашуршали и из-за них появился волшебник.

Сразу можно было понять, что перед вами волшебник. Они обычно не любят, когда люди теряются в догадках. Брайан был одет в длинный ниспадающий балахон, расшитый блестками, звездами и магическими символами. Если бы такой юнец, как он, смог отрастить бороду, то она тоже была бы длинной и ниспадающей. Однако, она была клочковатая, жиденькая и не очень чистая. Общее впечатление также портило то, что он курил сигарету, держал в руке кружку с чаем, а его лицо напоминало существ, обитающих под влажными бревнами.

Кружка была надколота и на ней была веселенькая надпись: «Чтобы Работать Здесь Знать Магию Необязательно Но Не Помешает!!!!!»

– Да? – спросил он и неодобрительно добавил: – У меня вообще-то перерыв на чай.

– Вот эта юная леди… нехорошо себя ведет, – сказал ЗакЗак. – Бросается магией. Огрызается и умничает. Обычные дела.

Брайан взглянул на Тиффани. Она улыбалась.

– Брайан учился в Незримом Университете, – с самодольной улыбкой добавил ЗакЗак. – Получил степень. Можно книгу написать о том, что ему неизвестно о магии! Брайан, этим леди надо показать, где выход.

– Так, леди, – нервно сказал Брайан, ставя кружку на стол. – Слушайтесь мистера ЗакЗака и уходите, хорошо? Нам ведь не нужны проблемы, так? Давайте, будьте хорошими девочками.

– Зачем вы держите волшебника, если у вас тут столько всяких магических амулетов, мистер Сильнорук? – ласково спросила Тиффани.

ЗакЗак повернулся к Брайану.

– Что ты тут стоишь? – потребовал он. – Она снова за свое! За что я тебе плачу? Наложи на них чары, преврати во что-нибудь или сделай еще что!

– Ну, эээ… Значит, вот эта покупательница немного капризничает… – заговорил Брайан, кивая головой на Тиффани.

– Раз ты изучал магию, Брайан, то ты должен знать о сохранении массы, верно? – спросила Тиффани. – То есть тебе должно быть известно, что происходит на самом деле, когда пытаешься превратить кого-нибудь в лягушку?

– Ну, эээ… – начал волшебник.

– Ха! Это всего лишь оборот речи! – резко встрял ЗакЗак. – Хотел бы я посмотреть, как ты превращаешь кого-либо в лягушку!

– Желание исполняется, – ответила Тиффани и взмахнула волшебной палочкой.

Брайан начал говорить:

– Слушай, когда я сказал, что был в Незримом Университете, я имел в виду…

И закончил:

– «Квак».

А теперь покинем Тиффани и поднимемся над лавкой, выше, еще выше, над деревней, пока пейзаж внизу не превратится в лоскутное одеяло из полей, лесов и гор.

Магия распространяется во все стороны, как круги от брошенного в воду камня. В радиусе нескольких миль от применения магии, запутки завертелись и ловушки проклятий разорвались. Чем дальше, тем слабее становилась магическая волна, но полностью она не исчезала и ее могли почувствовать более чуткие вещи, чем любая запутка…

Переведем взгляд дальше и поглядим вниз, на этот лес, эту поляну, этот домик…

На стенах домика нет ничего, кроме побелки. На полу нет ничего, кроме холодного камня. В огромном очаге даже нет кухонной плиты. Черный чайник висит на крюке над тем, что едва ли вообще можно назвать костром; горит лишь несколько маленьких прутиков, собранных в кучку.

Это дом, где жизнь очищена до сердцевины.

Наверху, на узкой кровати, лежит старая женщина, одетая в выцветшую черную одежду. Но никто бы не принял ее за мертвую, потому что у нее на шее на веревочке висит плакатик:

Я ни памирла

…такой надписи нельзя не поверить.

Ее глаза были закрыты, руки скрещены на груди, рот открыт.

Пчелы ползали по подушке, над ушами, вползали в рот. Они заполнили всю комнату, влетая и вылетая в открытое окно, где на подоконнике кто-то выставил в ряд блюдца с сахарной водой.

Разумеется, все блюдца были разными. Ведьмы сервизов не держат. Но пчелам это не мешало и они работали, трудолюбивые, как… пчелы.

Когда магическая рябь прошла через комнату, жужжание стало оглушительным. Пчелы поспешно влетали в открытое окно, как будто их подгонял порыв ветра. Они приземлялись на лежащей неподвижно женщине, пока их крошечные бурые тельца не покрыли ее голову и плечи сплошной копошащейся массой.