Шляпс!

— У аппарата! — ответил в трубку Ростислав Борисовича, заткнув пальцем неиспользуемое ухо. — Что?! Подожди!

Он встал с кресла и отошел от Кристины.

Воспользовавшись ситуацией, Миша схватил бутылку с квасом и отскочил назад, налетев на Кристину. Кристина открыла глаза, не переставая петь, отыскала отошедшего Ростислава Борисовича и направилась к нему. Заметив в руках Миши бутыль, Кристина попыталась мимоходом вырвать ее, все еще продолжая петь.

— Кто там у вас сапог потерял?! — раздался внезапно радостный голос Костика, и вслед за этим из-за декораций вылетел болотный сапог.

Пронесясь над головами стоящих на сцене ребят, сапог выпорхнул в зал и впечатался в затылок Ростислава Борисовича. Продюсер пошатнулся и рухнул на пол без чувств, как человек, получивший по затылку увесистым болотным сапогом.

Кристина бросила бороться с Мишей и кинулась к Ростиславу Борисовичу. Она осознала, что все еще поет, только когда опустилась перед ним на колени.

Из взрослых первым к продюсеру подбежал Семен Семенович.

— Вы как? — спросил он.

— В глазах темно, — ответил Ростислав Борисович, медленно моргая.

Митрофан участливо протянул Ростиславу Борисовичу слетевшие с его лица темные очки.

— Ты же слышал, ему и так темно, — отстранил его руку Семен Семенович. — Не усугубляй.

Семен Семенович обернулся, что-то ища.

— Ага! Молодец! — и он вырвал из рук Миши бутыль с квасом.

Миша вскрикнул, но было уже поздно.

— Пейте, пейте! Вам станет лучше, — приговаривал Семен Семенович, вливая в вырывающегося продюсера квас.

Ростислава Борисовича усадили в кресло. Бормоча что-то о «живительной силе» кваса, Семен Семенович вложил ему в руки бутыль.

— Что ж, не будем вам мешать, — сказал Семен Семенович, пятясь от продюсера и увлекая за собой ребят.

Ростислав Борисович безучастно смотрел на кончик своего носа.

— Ну? И чьих это рук дело? — пытаясь казаться строгим, спросил папа, когда все собрались на сцене. — Кто крикнул что-то про сапог?

— Мне показалось, что это был голос Костика, — сказала Маша.

— И мне!

— И мне!

— И мне! — подтвердил Костик.

На этом следствие зашло бы в тупик, но тут Костик неожиданно просиял.

— Я понял! — воскликнул он. — Учитывая, что в нашем классе не так много талантливых актеров, способных в точности подделать мой голос, получается, что сапог кинул… я! В общем, так оно и было. Я свидетель.

— Дома мы с тобой это обсудим… — зловеще пообещал Семен Семенович сыну.

— Ну зачем же, — запротестовал папа.

— Костя! — папа оглянулся на застывшего в прострации Ростислава Борисовича и понизил голос. — Думаю, я, гм, так сказать, выражу мнение всех присутствующих… Короче, спасибо!

И он пожал Костику руку.

— Одно другому не мешает, — проворчал Семен Семенович, хотя и был горд за сына.

— А сапог тоже ты спер? — уточнил Сашка.

Костик виновато пожал плечами:

— Увидеть одиноко стоящий сапог одноклассника и не стащить его… Зачем тогда вообще приходить в школу?!

Мальчишки класса и оба папы кивнули: с этим было невозможно спорить.

— Можно, я ему допою? — спросила Кристина. — Мне еще два куплета осталось.

— Не самая лучшая идея, — сказал папа. — Ему сейчас нужен покой.

— А я тихо буду петь, — пообещала Кристина.

Папа покачал головой.

— А я ему вообще не успела ничего показать! — вздохнула Маша.

— Не переживайте, девочки. Ему и раньше-то не было особого смысла петь. Ладно, не будем ему мешать. Пусть посидит, придет в себя. А вы давайте пока роли повторяйте. Через двадцать минут спектакль. Вольно! Можете разойтись!

Костик подошел к Соне:

— Насчет нашего Буратины и Мальвины.

— Ну?

— Есть одна идейка. Ты должна привести Инну через пять минут к раздевалке старшеклассников.

— Как? И зачем?

— Узнаешь. А как — ну не знаю. Придумай что-нибудь, — и не дав Соне времени на размышления, Костик отошел.

Денис сидел за левой кулисой, тупо уставившись в первую страницу своих скетчей.

— Денис! — сказал Костик. — Ты ведь не сильно занят?

— А что? — насторожился Денис.

— Помоги мне одну штуковину из раздевалки принести.

— Какую штуковину?

— Я там, кажется, видел полено. Ну или что-то похожее на полено.

— Пусть Митрофан с тобой сходит, он же у нас Карло.

— Он слова учит, говорит, не могу ничего запомнить. Не у всех же, говорит, такая память, как у Дениса.

— А ты что, один не дотащишь? Зачем нам такое тяжелое полено? — не поддался на лесть Денис.

— А полено это у старшеклассников в раздевалке. А она закрытая. Я через прутья полезу. А ты на шухере постоишь, чтоб я на охранника не нарвался.

— Ну хорошо.

— Гля, что у меня есть, — сказал Костик, когда они уже спускались по лестнице. Он достал из кармана наручники из набора полицейского.

— Подумаешь.

— Хочешь примерить?

— Конечно.

Костик защелкнул браслеты на запястьях Дениса.

— Ну как?

— Удобно.

— Ага!

Когда они подошли к раздевалке, наручники все еще были на Денисе.

— Давай, снимай, — сказал он.

— Подожди.

Костик пошел вдоль решетки раздевалки старшеклассников, высматривая несуществующее полено.

— Ну чего?

— Сейчас, сейчас. Где же я его видел?..

— Ты залезь туда и посмотри.

Костик еще немного потянул время, но Соня с Инной не спешили показываться на горизонте.