Шлиман

В доме Генриху не было покоя. Хорошо было только в саду, в беседке над ручьем. Он подолгу сидел там, вспоминая разные интересные истории, народные легенды. Ручей назывался «Серебряное покрывало». Говорили, что в лунные ночи из ручья встает женщина в сверкающей одежде из чистого серебра. Было до жути интересно мечтать о том, чтобы однажды ночью встать с постели, пробраться сюда и посмотреть, что делает эта волшебница. И еще хорошо было бы пойти в полночь на кладбище – взглянуть, не выросла ли из-под земли нога Геннинга Браденкирля…

Историю Геннинга Браденкирля одноглазый Веллерт рассказывал так, что волосы шевелились на голове от страха и руки холодели. Каждый раз Веллерт прибавлял все новые подробности. Маленький Генрих не замечал, что эти подробности иногда противоречат рассказанным прежде.

Он и сам любил рассказывать сказки. Соседские мальчишки почему-то смеялись над ним и над его рассказами. Генрих отходил от них в сторонку, становился задумчивым и с нетерпением отсчитывал, сколько дней осталось до следующего урока танцев.

Два раза в неделю из соседней деревушки на двуколке приезжали Минна и Луиза, дочери фермера Мейнке. Генрих исчезал в детской, долго умывался, поливал водой непокорные волосы и приглаживал их щеткой, потом появлялся перед девочками во всем блеске.

Генрих, Минна, Луиза и сын местного помещика Гельдта совместно обучались танцам.

Нельзя сказать, чтобы контрданс очень привлекал Генриха, зато в дни, когда Минна с Луизой приезжали на урок, он находил доверчивых слушательниц. Он мог без конца рассказывать девочкам страшные истории. Те слушали, по временам взвизгивая от ужаса.

Едва ли найдется деревушка в Мекленбурге, с которой не связано какое-нибудь местное предание. Анкерсгаген в этом отношении был особенно богат. Но Генриха увлекали не сказки о подземных человечках-гномах, о ведьмах и феях, будто бы населявших леса, озера, церкви и чердаки Мекленбурга. Мальчик гораздо больше любил слушать предания о событиях, носивших исторический характер, оставивших какой-то реальный след на земле. Поэтому развалины старого замка на холме особенно волновали его воображение, и легенда о Геннинге запомнилась ему на всю жизнь.

Старый замок давно разрушился, и нынешний владелец имения, помещик Гельдт, перестроил его совершенно. Не осталось и следа от вала и рва, от подъемного моста и ворот, от большей части прежних дворовых построек. На их месте стоял теперь современный помещичий дом. Но тем мрачней высились на холме уцелевшие части старой крепостной стены и башня, в которой когда-то обитал Геннинг фон Гольдштейн, рыцарь-разбойник, по прозванию Браденкирль.

Однажды, собравшись в доме Гельдта на очередной урок танцев, дети решили осмотреть развалины замка. Впрочем, решение принял один Генрих, Минна и Луиза лишь безропотно последовали за ним. Благоразумный Гельдт-младший предпочел остаться дома: он был нелюбопытен, и, кроме того, эти развалины все равно достанутся ему по наследству, когда он вырастет.

Дрожа от страха, девочки вслед за Генрихом пробирались по полуразвалившейся лестнице башни, плутали по коридорам, устроенным в стене саженной толщины, бродили по заросшему бурьяном саду.

Генрих рассказывал. Он с непостижимой легкостью разбирался в этих руинах, безошибочно находил места, о которых говорилось в легенде.

…Геннинг наводил ужас на всю округу своими жестокими налетами и грабежами. Дорога мимо замка стала зарастать травой, по ней боялись ездить. Геннинг со своей дружиной награбил несметные богатства. Вон под тем курганом он похоронил своего умершего ребенка в колыбели из червонного золота.

Однажды, поссорившись с неким герцогом, он задумал зазвать его в гости, чтобы коварно убить. Герцог принял приглашение и отправился в путь. Но крепостной Геннинга, пастух, подстерег герцога по дороге и выдал ему замысел своего господина. Герцог со всей свитой немедленно повернул обратно.

Геннинг скоро узнал, кто раскрыл его план герцогу. Пастуха схватили и по приказанию рыцаря изжарили в камине на огромной железной сковороде (Прозвище «Браденкирль» – испорченное «Brat den Kerl – означает «изжарь молодца»). Трещина в стене залы, занимавшей второй этаж башни, – вечный след от камина, где жарили несчастного пастуха. Камин замуровали, но трещину никак не удается заделать.

Когда пастух корчился в смертных муках, Геннинг, злобно издеваясь над своей жертвой, дал ему пинок.