Шлюха

– А что если тебя привязать за шею к кровати? Кошке больно. Ты чувствуешь, как больно кошке?!

– Ты дурак совсем ничего не соображаешь!!! – закричала мама в ужасе – То кошка, а это ребенок!

Потом мама припоминала ему это, каждый раз, когда они ругались.

– Ты сумасшедший! Чуть не задушил ее! – говорила она.

Я иногда дарила свои игрушки Лене и Нине, раздавала им конфеты и шоколадки из магазина. Мама заметила и накричала на меня. Я сидела под прилавком магазина и ревела. Слушала как они опять ругаются.

– Это хорошо – говорит папа – пусть угощает подружек, вырастет хорошей, доброй девочкой.

– У меня недостача будет! Дурак! – кричала мама.

Она кричала пока голос не охрипнет:

– Скотина неблагодарная! Я с утра до вечера на тебя вкалываю, а ты для меня даже пальцем не пошевелил! Ты мне должен за все эти годы, которые я на тебя работаю! За вот эти три мешка сахара, которые я каторжным трудом заработала в поле, ты мне даже спасибо не сказал!!!

– Ну, спасибо. – ответил папа и вышел из комнаты.

Они постоянно ругались. Один раз помню даже, как мы шли по дороге с мамой, и она спросила:

– У меня глаз синий?

– Немного мам. Кажется, фиолетовый.

– Так дал! Искры из глаз посыпались! – мама жаловалась своей подруге, когда мы сидели у них в гостях и пили чай.

Мама рассказывала людям, что есть один маленький город в Кыргызстане, и там у нее свой дом.

Помню тот день, когда мама решила уехать. Солнечный майский день. Папа вез на велосипеде большую черную сумку. Таким я видела его в последний раз. Мы шли втроем к большой дороге. Был 2000 год.

2. Кыргызстан

Мы с мамой отправились в длинное путешествие таща за собой несколько огромных сумок с вещами.

Сначала приехали на поезде в Москву к маминой двоюродной сестре. У нее два сына. Старший сидел все время за компьютером, а у младшего Кирилла, полная комната разных игрушек. Тетин муж возил нас по Москве через какие-то маленькие переулки, которые знал только он.

– По центральным дорогам невозможно проехать там пробки – говорил он.

Москва! В толпе у входа в метро я уронила свою любимую игрушку – большую тигрицу и не могла поднять ее. Толпа пинала ее, не замечая ни меня ни тигрицу. Мы с трудом ее спасли.

Дальше мы сели на поезд до Шымкента (Казахстан). Оттуда на автобус до Ташкента(Узбекистан). Из Ташкента на поезд до Бишкека. Там навестили родственников, погостили у них пару дней.

– Я не узнаю Бишкек. Такая грязь везде, в подземных переходах мусор – говорила мама – я как будто в другом городе. Нет того города где я училась, нет моих друзей.

Мы сели на такси до дома. Я всю дорогу не выпускала из рук мою любимую тигрицу, спала с ней в обнимку в поезде. И вот когда мы доехали наконец, я забыла ее в этом последнем такси…

Маленький город: в центре несколько четырехэтажных дома, а вокруг только глиняные маленькие домики и заборы глиняные. Четыре серых бетонных дома встретили нас. Мама повернула ключ в замочной скважине, и мы зашли в пыльную квартиру. Паласы стояли свернутые у стены. Две комнаты и маленькая кухня. На стенах старые бумажные обои, полки с книгами. Мы начали уборку. Я стирала слои пыли с мебели.

– Вот молодец! Помощница подросла – сказала мама.

Я побежала во двор и нашла там несколько русских девочек. Мы бегали по двору догоняя друг друга. Здесь не было ни травы, ни цветов, ни бабочек. Только серая земля, пыль, пыль, пыль и куча пыльных киргизят. Мы тоже возвращались домой пыльными, а в доме не было воды. Воду мы таскали ведрами, иногда аж за километр. Рядом с домами была кафешка, а там большой магнитофон с усилителями и каждый день с утра до ночи громко играла музыка. Песни на русском, английском, киргизском, узбекском, турецком. Кажется, все песни мира. Музыку было слышно и дома: Кетма Кетма аа а… Я бегала по двору в припрыжку под ритм барабанов.

Одна из девочек татарка Лиана, всего на год старше меня, ей семь лет. Она часто приходила ко мне домой вместе со своей сестренкой и мамой. Мамы наши тоже дружили, две татарки.

– Русские все свиньи, грязные, бескультурные, пьют, матерятся – рассказывала мама своей подруге – я целых семь лет там мучилась, работала на эту скотину, а он бил меня кулаками. Здесь люди вежливые, культурные, что-нибудь покупаю в магазине, спасибо говорят.

– Азиаты люди вежливые. А мы татары трудолюбивые, молча работаем, работаем.

– Так хорошо без мужа. Я вот дома в купальнике хожу, а при муже не походишь. Жарко, а в одежде ходить приходиться.

– Да, хорошо без мужчин! Никто не командует, спокойно.

Лианына мама набрала моей маме учеников. Каждый день приходила группа девочек заниматься английским. Все разных национальностей, но русскоязычные. Русские, татарки, узбечки, киргизки и даже одна турчанка. Мама устраивала игры и настоящие спектакли на английском, сцены знакомства, дни рождения и другие. У нас были маски животных, борода, игрушки разные. Мы кидали кубики собирая части обезьянки, прятали игрушки и угадывали их названия, прикалывали с закрытыми глазами хвост осла. Лиана и ее семья вскоре уехали в Россию. Все европейцы уезжали из Азии после распада СССР, а мы приехали!