Читаем Шлюха полностью

Все трое детей кинулись к нему с такой скоростью, будто он не был дома 12 месяцев. Пэкстон уделил равное внимание каждому из них. Осмотрел татуировку акулы у Офелии, которую она сделала в аптеке, выслушал историю Роуэн о даме в продуктовом, которая истошно завопила, когда по ее руке пробежала ящерица, из-за чего Офелия рассмеялась.

Она рассмеялась снова, вспомнив об этом, и наябедничала на своего кузена.

— Мини-Вэн тоже смеялся.

Вэн толкнул ее бедром, бросив злой взгляд. Мне нравилась манера их общения друг с другом; хотела бы я, чтобы Иззи могла разделить с нами этот момент. Чтобы был кто-то, с кем можно было бы поговорить. Мне бы это не помешало. Я бы все ей рассказала.

— Привет, дядя Пэкс. Коробки с моими вещами приехали?

Пэкстон присел ко мне на шезлонг позади и обхватил меня за талию.

— Нет, дружище, но сегодня пришло письмо. Так что завтра точно привезут.

— О, боже мой, Вандер Клайд.

— Что такое, тетя Гэбби?

— Твоя мама оставила тебе подарок на день рождения. Он в коттедже. Пойдем посмотрим.

— Я тоже пойду, — сказала Офелия, перейдя от отца ко мне. Конечно, Роуэн тоже захотела присоединиться.

Я взяла Вандера за руку, не обращая внимания на то, что девочки поплелись следом. Пэкстон остановил их.

— Роуэн, ты пойдешь на крыльцо и уберешь беспорядок, который там натворила. Ты должна была убрать его до моего прихода, помнишь?

— Фи должна убрать все. Мы поменялись. Я убрала все сосновые иголки в беседке, а она сказала, что уберет мел, который я раздавила. Правда ведь, мама? — объяснила Роуэн, серьезно глядя на меня и моля о помощи.

— Да, был такой уговор с Фи.

— Тогда я могу пойти.

— Почему бы тебе не остаться с папой? Можете приготовить желе, если хотите, — предложила я, напоминая о ее просьбе сделать красное желе.

— Я хочу пойти, — воспротивилась она.

Пэкстон встал и закинул их обеих на плечи.

— Пойдемте, уберем раздавленный мел и приготовим желе.

Мы с Вандером пошли к мастерской Пэкстона, чтобы взять ключ от коттеджа, разговаривая тем временем о снеге. Он хотел знать, как может наступить Рождество без снега.

— Посмотри на это с другой стороны. Ты сможешь играть на улице со своими игрушками. А когда погода холодная и снежная, приходится ждать весны. А к тому времени все игрушки либо сломаются, либо уже наскучат, — говорила я, открывая дверь.

Я даже не думала о том, что там ее машина. То есть я знала, что Пэкстон привез ее туда, просто не подумала о том, что это машина его мамы, и как он на нее отреагирует.

Вандер подбежал к старому авто прежде, чем я успела его остановить.

— Моя мамочка здесь! Она приехала!

— Ох, малыш. Нет, ее здесь нет. Мы привезли сюда машину, чтобы она была здесь к ее возвращению. Мы зашли сюда только за ключами.

— Оу.

— Я никогда не прекращу искать твою маму, Вандер. Обещаю.

Вандер толком не ответил. Его восторг исчез, сменившись выражением разочарования. Хотелось бы мне исполнить его желание. Я была готова на все, чтобы вернуть его маму.

— Пойдем, дружок. Посмотрим, что она приготовила тебе.

Вандер немного оживился, когда я разрешила ему открыть дверь. Мы вошли внутрь, и он тут же увидел подарок.

— Эй, это то, что я хотел! Она купила его! Это тот самый, тетя Гэбби, — сказал он, и стало понятно: радость затмила грусть. Вандер опустил скейтборд на пол и запрыгнул на него с широченной улыбкой. Его коленки согнулись, и он перевернул его с помощью ног, поймав руками; счастливая улыбка не покидала его лица.

— Смотри, новая обувь.

— Прям как у Чарли. Она обманула меня. Мама сказала, что их распродали.

Я сфотографировала его на телефон, когда он, разуваясь, плюхнулся на пол и надел новые сандалии.

Я протянула ему упакованную коробку, когда он встал, топая по полу, отчего на стопе зажигались голубые огоньки.

— Вот, Вэн. Этот очень тяжелый.

Радость тут же исчезла с его лица.

— Я знаю, что это, но у меня больше нет других. Не знаю, где они.

— Открой, — подбодрила я, взъерошивая его волосы.

Вэн сел на край кровати и потянул за голубую ленту.

— Не могу прочитать, — сказал он, протягивая мне карточку, после чего достал из коробки снежный шар. Он встряхнул его, и снег закружился вокруг циркового шатра.

— Думаю, я уже слышал эту историю.

Я нахмурилась и открыла карточку, задумавшись, что он имел в виду, но не спросила. Проглотить ком в горле было сложнее, чем я думала. Во рту пересохло, когда я увидела ее почерк. Не было ни капли слюны. Она писала букву «Д» точно, как это делала я. Пэкстон всегда говорил, что она похожа на «9».

— Что там сказано?

Мне понадобилось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я смогла прочесть послание вслух. Вандер поднес шар ближе к лицу, рассматривая крошечные детали внутри. Крошечных львов, слонов и клоунов, расставленных вокруг шатра.

Привет, мой любимый Клайд.

Тебе пять. Вау. Как это произошло?

Перейти на страницу:

Все книги серии Близняшки

Условие для близнецов
Условие для близнецов

БОГИ долго думали, совещались… Как поступить? Это были дети молодой Королевы - Матери МАРТИССИНИИ!Они пришли к единому мнению оставить девочек живыми, но при одном условии…Малышек отправить жить на Землю до земного совершеннолетия. После этого одну из них призвать на планету для выполнения важной миссии...Молодые родители были очень рады, что дети останутся живы и не нужно делать такой сложный и страшный выбор…Мартиссиния прижала к груди малышек, в последний раз накормив их грудным молоком.Умываясь горючими слезами завернула их в красивые одежды, прикрепила к каждой на ручку фамильный амулет и положила их в отдельные корзинки. Прочитала над ними молитву сохранения и удачи, дрожащими руками передала их доверенным лицам Богов.ДВУХТОМНИК .Вторая книга "Позднее раскаяние" .

Таис Февраль

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии