Читаем Шлюха полностью

— Двадцать, — солгала я. Мне оставалось два месяца до восемнадцати, но ему не нужно было знать это.

Сильный запах пива ударил мне в нос, когда я посмотрела в его темные глаза, увидев в них что-то еще. Взгляд, который я видела раньше. Я знала этот взгляд. Пэкстон улыбнулся и провел руками по моим. Я даже не вздрогнула, когда его большой палец коснулся моей левой груди, но я была уверена, что он чувствовал мое сердцебиение.

Пэкстон поднял мой подбородок одним пальцем и заставил меня посмотреть ему в глаза.

— Что, если я позволю тебе остаться здесь на выходные? Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Похоже на план?

— Мне не куда будет пойти и после выходных.

— Может, мы что-то придумаем. Давай, пойдем в мой дом.

Он, по сути, не дал мне выбора. То есть, не думаю, что я сопротивлялась, но не казалось, что у меня были другие предложения. Я уже делала это раньше. Я могла сделать это сейчас. Так поступали девушки, этого от нас ожидали, этого хотели мужчины.

Если не считать бьющих о берег волн, наша короткая прогулка была тихой. Я слышала музыку, но не узнавала песню. Не скажу, что любила кантри. Мне нравилась новая поп-музыка и классический рок. Господи, я собиралась заплатить Пэкстону за проживание в его доме, а думала о Аврил Лавин. Я отчитала себя за размышления о музыке, когда подняла взгляд и увидела его, мое сердце мгновенно опустилось в пятки.

— Смотри, что я нашел. Она хочет поиграть, — сообщил Пэкстон другу, приподнимая мою футболку.

У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что сейчас произойдет, но я не могла не заметить прикосновение теплых рук к моей коже. Огрубевшие и сильные, но в то же время нежные. Я не оттолкнула их.

— Что? Кто это? — спросил парень с растерянным выражением лица. У него в руке был стакан с алкоголем — что-то темное со льдом.

— Почему бы тебе не сказать моему другу, как тебя зовут, — подтолкнул меня Пэкстон, произнеся горячие слова мне в шею. Прикосновение его губ было потрясающим, а мое тело хотело отреагировать, но в то же время боролось с этой реакцией. Я не понимала, что происходит, и была напугана. Я знала, что должно случиться, но, в отличии от других раз, я хотела выполнить эту работу хорошо ради него. Такого раньше не случалось. Я только хотела, чтобы другого парня не было здесь. Мне достаточно страха внушал один из них, не говоря уже о двух. По крайней мере, второй, казалось, забеспокоился из-за меня. Может, он уйдет. Может, он посчитает себя выше этого.

Перейти на страницу:

Все книги серии Близняшки

Условие для близнецов
Условие для близнецов

БОГИ долго думали, совещались… Как поступить? Это были дети молодой Королевы - Матери МАРТИССИНИИ!Они пришли к единому мнению оставить девочек живыми, но при одном условии…Малышек отправить жить на Землю до земного совершеннолетия. После этого одну из них призвать на планету для выполнения важной миссии...Молодые родители были очень рады, что дети останутся живы и не нужно делать такой сложный и страшный выбор…Мартиссиния прижала к груди малышек, в последний раз накормив их грудным молоком.Умываясь горючими слезами завернула их в красивые одежды, прикрепила к каждой на ручку фамильный амулет и положила их в отдельные корзинки. Прочитала над ними молитву сохранения и удачи, дрожащими руками передала их доверенным лицам Богов.ДВУХТОМНИК .Вторая книга "Позднее раскаяние" .

Таис Февраль

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии