Шмель в паутине

Выйдя из квартиры Полковника, Милан тут же перенес биоматериал на пакетик с наркотиком и завернул трофей в газету, затем бросил нож перед дверью и неторопливо спустился по брякнувшей гнилыми креплениями лестнице. Он выяснил все, на что рассчитывал – трудно было надеяться, что мелкий квартальный бандит знает что-то действительно важное. Поддавшись мстительному порыву, Милан действовал излишне рискованно, к тому же в состоянии, близком к аффекту. Вообще говоря, сначала стоило поговорить с Кэти, но зато теперь у него есть уверенность, что Вешкина стоит искать именно через нее. Да и душу отвел, а то эти прыщи очень уж разозлили Милана, подловив его среди ящиков.

Некий прилизанный парнишка, выскочивший из-под лестницы, прошептал:

– Что желаете, сударь? Мой товар самый лучший! Хрюк, чернушка… Может, ЛСД? Есть совсем новый сорт, называется «болт». Ух, забирает!

Милан остановился и вгляделся в лицо парня; по виду того никак нельзя было сказать, что сам он употребляет хоть что-нибудь из названного – разве что ЛСД.

– «Болт», говоришь? И где же его делают?

– А где-то на востоке. Говорят, переправляют аж из Якатаги, а откуда он там берется, не знаю. Бери, не пожалеешь, товар проверенный. Пока что дешево – недавно в ассортименте.

Если бы Милан встретился с таким где-нибудь на улице, а предметом разговора служили не наркотики, то парень, пожалуй, сошел бы за обычного коммивояжера.

Когда время измеряют миллионами

Как, может быть, помнят наши читатели, 17 июля 47 г. в болотах Восточного округа были обнаружены следы микроорганизмов, существовавших уже через 300 миллионов лет после рождения Эккарта – срок для геологии незначительный. Считается, что жизнь в Эккарте пошла от первичных частиц протоплазмы – коацерватов, а значит, сами коацерваты образовались гораздо раньше. Может быть, планете для нормального развития с самого начала необходима органическая жизнь? Недавняя находка древнего циркона заставляет задуматься: а не шла ли эволюция Эккарта другими темпами?

«Первопоселенец Эккарта», январь 48 г.

Этим вечером он распечатал письмо Светы, хоть и собирался поначалу стереть файл, не читая его. После стычки с мелкими бандитами у него слегка саднило в душе, – так, словно кратковременное ныряние на дно социума заставило его испытывать что-то вроде кессонной болезни.

Письмо оказалось закрытым, и Милану пришлось немного подождать, пока фрагмент кода с его карточки не сработает в качестве ключа для дешифратора.

«Милан, приветик! – писала Света. – Я так скучаю без тебя, нет слов. Прилетай как-нибудь, только сначала позвони, хорошо? А ведь наша с тобой поездка в космопорт удалась! Я с самого начала подумала, что с пассажирскими перевозками что-то не то. Мне один источник сказал, что квоты распределяются между мелкими фирмами, а никто из крупных перевозчиков за них и не дерется. А потом все права почему-то оказываются у кого-то них. И про Брахмапур тоже узнала много любопытного, только чтобы факты подтвердить, нужно туда слетать и встретиться кое с кем. Позвони, а? А то я никак тебя застать не могу – ты специально телефон отключил, да? Целую, твоя Светлана».

Буквы и слова постепенно пропадали, съедаемые макрокомандой, и спустя минуту от текста осталось пустое место.

«Нет уж, спасибо, – подумал Милан. – У меня и своих забот хватает». Ему было не слишком приятно, что журналистка решила использовать его в качестве подручного, «таскающего из огня каштаны». И в то же время такое доверие! Хорошо это или плохо – быть годным для тайной журналистской операции? Милан так и не смог решить.