Шмордонские игры (СИ)

— Обязательно почувствуете. Вечером… — Отец Эндульген вытащил из какого-то потайного кармана тюбик обезболивающего крема и повертел его перед носом посла. — А я вот спасаю таких, как вы. Не бесплатно, конечно…

— Ну и спасайте, — сказал Крокозябл, — меня только оставьте в покое.

— Э, нет, — качнув головой, сказал Эндульген. — Судя по шмоткам, валяющимся рядом с вами, человек вы не бедный. Потому пожалуйте что-нибудь церкви Дважды Грохнутого Бога: — и святой отец указал на кубышку, болтавшуюся у него на поясе.

— А если нет? — поинтересовался Крокозябл.

— Тогда я буду заниматься с вами миссионерством, — заявил свистон, спрятав тюбик в карман и конкретно усаживаясь на песок. — Часа три, минимум…

— Оставьте меня! — взорвался Крокозябл. — Я шмордонский посол лорд Крокозябл!

— Ага! — вскричал отец Эндульген, вскакивая на ноги. — Говори: пожертвуешь церкви?

— Ни беса не дам, — твердо ответил Крокозябл.

— Вот и хорошо, — заявил отец Эндульген. — Не надо теперь попусту языком трепать… Ну-ка, предъяви документы!

— Вы полицейский?

— Хуже. Я свистон! Не предъявишь документы — значит, шпион!

И святой отец, схватив посох руками как дубину, замахнулся им.

— Тихо, тихо! — взволнованно сказал Крокозябл. — Сейчас предъявлю.

Свистон опустил посох вниз, а посол, выругавшись, принялся рыться в куче своей одежды. Спустя несколько секунд он вдруг вскочил на ноги и исступленно заорал:

— А-а-а!

— Что с тобой, сын мой? — удивился Эндульген.

— Паспорт из кармана пиджака украли! — взвизгнул Крокозябл. — И чемодан с секретной посольской почтой!

— Ага, понятно, — кивнул головой свистон. — Выкручиваемся? Раз документов нет, значит — точно шпион.

Он бросил свой посох на песок, в мгновение ока заломал Крокозяблу руки за спину и связал их посольскими подтяжками.

— Это произвол! — вскричал Крокозябл. — Это объявление войны!

— Сейчас тебе Пахан Родимый все про войну расскажет, — обнадеживающе сказал Эндульген, поднимая свой посох с песка. — Шагай, давай, шпионская морда!

— А как же мои вещи? — проблеял Крокозябл.

— Нужными вещами тебя обеспечат на каторге, — ответил отец Эндульген, ведя твердой рукой задержанного им шпиона в полицейское Управление.

В одном из кабинетов полицейского Управления города Джяна происходил допрос, в котором участвовали три человека. На столе, стоявшем в углу кабинета, сидел начальник полиции города Пахан Родимый и курил гигантскую сигару. Его черные усы по обыкновению торчали ровно и параллельно горизонтальной плоскости стола, а коричневая сигара, выпиравшая изо рта, напоминала толстое копье, вставленное в натянутый канат баллисты и готовое выстрелить по команде. Клубы сизого дыма никак не мешали Пахану наблюдать за оперативно-разыскными действиями, которые производил министр полиции Квас Ядреный.

Третьим человеком в кабинете был модный певец Сексот. Он сидел на стуле с руками, скованными наручниками за спиной. Глаза его горели негодованием, и рот постоянно выбрасывал в воздух фразы различного содержания. Смысл их сводился к следующему:

— На каком основании?! Вы за это ответите! Я кумир миллионов! Немедленно освободите меня! Сколько я должен?..

Пахан молчал и размышлял о том, что впервые за свою деятельность в должности начальника полиции он прозевал целое шпионское кубло́, возникшее у него под носом. В том, что Сексот являлся глубоко законспирированным шмордонским шпионом, Пахан уже не сомневался, так как недавно с планеты Дубарь пришли справки, гласившие, будто никаких Сексотов там никогда не рождалось. Но, с другой стороны, патриотические песни и любовь всего джаппурского населения путали все карты.

Толстый, как пивная бочка, министр полиции Квас, расхаживая по кабинету, начал задавать вопросы.

— Ваше настоящее имя? — спросил он.

— Сексот, — ответил музыкант.

— Как вы проникли в Джаппурию?

— Никак я не проникал! — голос Сексота кипел возмущением. — Я родился на Дубаре — четвертой планете системы Джаппурии — и являюсь подданным королевы Беллы.

— Ваше рождение не зарегистрировано никакими официальными органами, чего просто не может быть! Назовите имена своих родителей.

— Пожалуйста, — мило улыбнулся Сексот. — Маму звали Лией, а папу — А́ра-чпо́ком.

— Это что за имя? — Квас, остановившись, шальным взглядом уставился на Сексота.

— Папа у меня — снежный человек, — с апломбом заявил тот.

— Снежных людей не бывает! — изумленно воскликнул Квас.

— Посмотрите на меня, — картинно выпятив грудь, сказал Сексот. — Я обычный сын снежного человека. И другие члены моей джа-группы тоже. Мы из одного племени!

— Кстати, где остальные пятеро из этого джансамбля? — Квас строго взглянул на Пахана Родимого, окутанного клубами дыма.

— Разбежались по борделям Хачапура Волосатого, — послышался голос из-за дымовой завесы. — Ничего, к вечеру всех переловим. Я дал поручение своим людям.

— Ну что вы, в самом деле! — заерзал на стуле Сексот. — Я вам сейчас все расскажу. В северном полушарии планеты Дубарь высятся Чахоточные горы. Там в пещерах испокон веков жили снежные люди. Они крали женщин из долин и от них рождались мы. Наше маленькое племя живет там и сейчас.