Шмордонские тайны

Морс, вспомнив свою последнюю работу, которую пришлось выполнять в джабле на протяжении трех последних часов полета, испытал угрызения совести. Покраснев, он виновато взглянул на Пипетту и, взяв ее руку, поцеловал.

Этот жест еще больше добавил министрессе азарта, поскольку был классифицирован ей как указатель того, что она находится на правильном пути. Пипетта добавила оборотов, и кукушка у Морса стала выноситься чаще и активнее.

— Я заметила, что самая пагубная для твоего здоровья планета — Сочи, — заявила она. — Как только ты посещаешь ее, следствием является либо предынфарктное состояние, либо полное истощение организма. Ненавижу эту планету! Все! Отныне ты туда — ни ногой. Если тебе что-то нужно от них, пусть сюда летают. Ты Премьер-министр или фантик от конфеты «Мишка на Дубаре»?

Морс, вспомнив полные груди леди Крокозябл, ритмично болтающиеся вверх-вниз, вдруг перестал испытывать чувство вины. Слушая гневные речи своей тайной жены, он вспоминал время, проведенное с леди Крокозябл, и почему-то совсем не противился таким воспоминаниям.

Пропуская нудные упреки Пипетты мимо ушей, Премьер-министр держал в воображении прелестную фигуру жены шмордонского посла, и ему становилось хорошо. Более того, он вдруг почувствовал возбуждение!

— Теперь тебе положен отпуск, — рассказывала Пипетта. — Все, никаких дел. Как только выпишешься из больницы — улетим вдвоем на Потенцию розы нюхать. Что это такое?!

— А? — вернулся в палату Морс.

Взгляд Пипетты был направлен на одеяло, укрывавшее Премьер-министра. В области паха явственно вырисовывался бугор.

— А вот этого тебе сейчас никак нельзя! — злобно сказала Пипетта и по-медицински профессионально стукнула кулачком в нужное место одеяла.

— Ай! — скривился от боли Морс.

— Я его лечу, а он думает черт знает о чем! — закричала Пипетта, вскакивая на ноги.

— Ну что ты, дорогая, — прокряхтел Премьер-министр. — Это просто рефлекс.

— Рефлекс?! — министресса уже визжала. — А эта сука леди Крокозябл, которая летела с тобой в одном джабле? Тоже рефлекс?!

— При чем здесь она? — удивился Морс. — У нее муж есть. Он тоже с нами летел.

— И тоже на носилках покинул джабль! Только он спал, бормоча во сне о каких-то шипастых крокодилах! Зато жена его выглядела довольной и сытой!

— У меня в джабле с едой все нормально, — попытался оправдаться Морс.

— Дурак ты, Морс! — вдруг понизив голос до хрипа, сказала Пипетта. — Женщины всегда чувствуют, когда их обманывают в любви. Мы с тобой вместе столько лет живем в горе и радости. И в один единственный миг ты променял меня на шмордонскую шлюху, которой все равно: где, с кем и как.

— Нет-нет! — воскликнул Премьер-министр. — Я не собирался тебя менять!

— Конечно! — нормальным голосом сказала Пипетта. — Сам признался, дурак. Типа — гульнул налево, гульнул направо. Со мной такой фокус не пройдет! Живи сам! И хоть сдохни теперь, мне все равно!

Она с гордым видом покинула палату, громко хлопнув дверью.

Морс, выдохнув с облегчением, взглянул на одеяло в области паха. Там было спокойно. Это его несколько огорчило, но, вспомнив, что он находится в достаточно преклонном возрасте, Премьер-министр перевернулся на левый бок и решил немного поспать. Не тут-то было!

День, начавшийся с вынесения кукушки, не собирался продолжаться спокойно.

Медсестра, заскочившая в палату, радостным голосом поведала:

— Господин Премьер-министр, к вам королева!

— Пожалуйста, — ответил Морс, принимая в постели полусидячую позу.

Белла зашла осторожно, потому что ей мешал уже достаточно большой живот. Как бы ни хотела она оформить беседу с Премьер-министром в обычном для нее ключе, положение беременной женщины накладывало свой отпечаток и потому приходилось осторожничать.

— Здравствуйте, — сказала королева недовольным голосом.

— Вы прекрасны, ваше величество, — ответил Морс.

— Спасибо за правду, — ответила Белла, усаживаясь в кресло, в котором недавно сидела Пипетта. — Я смотрю, от посетителей у вас отбоя нет. Кресло теплое.

— Вы пришли навестить меня? — спросил Морс.

— Как бы не так! — возмущенно сказала королева. — В последнее время вы мне отвратительны! И если вы обидитесь на мои слова — сами в этом виноваты!

Морс молча слушал упреки, произносимые королевой, прекрасно понимая, что главное — впереди. Время ежемесячного доклада еще не подошло. И если Белла соизволила прилететь на Слякоть, которую не любила, то у нее была для этого серьезная причина. И эта причина выскочила без задержки.

— Вот! — сказала королева, протягивая Морсу распечатанный почтовый конверт.

Премьер-министр взял конверт в руки и посмотрел на его лицевую сторону, на которой ничего не увидел.

— Доставайте-доставайте! — потребовала Белла.

Морс достал из конверта листок бумаги, развернул его и глянул на строчки, написанные неровным мужским почерком.

— Читайте вслух, — потребовала королева.

Морс, пожав плечами, попытался быстро пробежать письмо глазами, но у него это не получилось. Потому что текст выглядел так: