Шмордонские тайны

— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Джем. — У нас даже слова такого нет. В дубарьском диалекте шмордонское слово «чмо» переводится как «чуха́н», а в сочинском — «ча́мора». Да, еще на Потенции говорят «чмырь». И хотя диалекты эти сильно друг от друга не отличаются, все равно между ними есть разница.

— И употребляются эти слова на всех четырех планетах. Эх, был я как-то один раз на вашей Потенции!

Мбабан заложил руки за голову и мечтательно прикрыл глаза.

— Встретилась мне там одна девушка, — продолжил он. — Она была коричневая, как шоколадка. Я сначала подумал, что это моя соплеменница. Но она почему-то обозвала меня чернозадым чмырем, и я понял, что не вписываюсь в круг ее друзей! Ну, теперь-то я полностью осознал смысл этого выражения, а тогда…

— Век живи — век учись, — констатировал Джем.

Они летели домой. И доставлял их Алмаз Жемчужный. Джема на Сочи, а Мбабана — туда же, поскольку звездолет, на котором прибыл папуасовец, отстаивался на стоянке сочинского космопорта более восьми месяцев, и половина его экипажа уже ассимилировалась с местными жительницами. Поэтому сия половина не желала возвращаться в свой папуасовский мир. Правда, другая половина — настроенная крайне расистским образом — жила в корабле и ждала прибытия своего начальника, нисколько не поддаваясь джаппурским соблазнам.

Но разбирательство этого дела находилось в перспективе. А в данный момент Джем и Мбабан летели в межзвездном пространстве, наслаждаясь послеобеденным отдыхом, и, ожидая от светлого будущего пряников, разговаривали — о чем черт нашепчет.

Инчучунцы и заогайцы остались на Гдее, поскольку прибыли туда значительно позже, а Джем с Мбабаном прошли положенный курс обучения, сдали необходимые экзамены, подписали пачку казуистически составленных договоров, клятв, обязательств и были отправлены по домам.

Перед отъездом они побывали в каком-то большом зале, заполненном важными людьми в строгих костюмах, и прослушали лекцию о взаимоотношении миров в галактике, из которой следовало, что самое главное во вселенной — мир. Ну, а потом дед Наум разъяснил им смысл глубокомысленных речей, которые были произнесены.

Ожидая машину, которая должна была отвезти их в космопорт, Джем с Мбабаном сидели на лавке в университетском парке и слушали деда. Наум, ужасно гундося (перегородка его сломанного носа как-то там неправильно срослась, он готовился к очередной операции и пока разговаривал несколько неправильно), спросил:

— Вот вы подписали документы?

— Да, — ответил Мбабан. — Но их было так много, а нас торопили, и потому мы их сильно не читали.

— Не имеет значения, — кивнул головой дед, почесав при этом правое ухо, перпендикулярно отставленное от черепа.

Ухо это тоже неправильно срослось, но операция по его установке на место должна была состояться после поправки носа.

— Самое главное, — продолжил дед, — вы получили внешнее гдейское гражданство!

— Внешнее? — удивился Джем.

— Да. Есть еще и внутреннее. Но вам оно не светит, потому что вы не евреи.

— И какая между ними разница?

— Так, несущественная.

— И все же?

— Мелочи всякие, — глаза деда Наума блудливо забегали по сторонам. — У внешних граждан нет избирательных прав. И еще кое-чего… Но зато каждый внешний гражданин получает здесь вторую зарплату, зачисляемую на его личный счет. Зарплата, правда, небольшая, но за годы вашей работы на периферии накапливаются достаточно существенные суммы. Ну, а после выхода на пенсию внешние граждане могут остаться на своих планетах, а могут вернуться на Гдею, где будут жить в благоустроенных поселках, созданных специально для них.

— В гетто, — кивнул головой Джем, зловеще прищурившись.

— Нет-нет, что вы! — глаза деда Наума перестали шнырять, но так и остались блудливыми.

— Получается, что мы — люди с двойным гражданством? — спросил Мбабан. — И там и тут. Прямо шпионы какие-то…

— Ах! — пренебрежительно взмахнул рукой дед Наум. — Нет высшего блага, нежели быть гражданином Гдеи, которая управляет галактикой по праву, данному ей Хозяевами. Ваши провинциальные режимы — лишь вассально-холопские институты периферийной власти. Кроме того — не забывайте, что вы земляне!

— Как и все, живущие в нашей галактике, — сказал Джем, собирая пальцы рук в кулаки.

Ему вдруг страшно захотелось врезать деду Науму по уху, нагло торчавшему из головы. Последний каким-то задним чувством ощутил это намерение и попытался отодвинуться от Джема, но на плечо ему тяжело легла рука Мбабана, пригвоздив тем самым седалище деда к лавочке.

— Я сейчас тебе, старому хрычу, кучу денег сэкономлю! — угрожающе сообщил Джем, прицельно рассматривая торчавшее ухо.

— Не надо! — вскричал дед Наум. — Среди бумаг, подписанных вами, была присяга!

— Кому? Тебе?

— Гдее!

— Ты Гдея?

— Я ее официальный представитель!

— Заметь, мы теперь тоже!

И с этими словами Джем все-таки съездил деду по уху. Мбабан синхронно с ударом убрал руку и Наум, слетев с лавки, рухнул в кусты, растущие позади. В этот миг из-за поворота аллеи вышел Сол. Подойдя к лавочке, он поздоровался за руки с бывшими курсантами и поинтересовался:

— А где ваш наставник?