Шмордонские тайны

— Ежиков ловит, — ответил Мбабан, показав пальцем на куст.

Из зарослей возник дед Наум. Ухо его уже больше не торчало.

— Он мне ухо сломал! — дед ткнул пальцем в Джема.

— Видеозапись есть? — поинтересовался тот. — Нет? Значит, ничего я не ломал.

— Ай-ай-ай, — покачал головой Сол, улыбаясь.

Было заметно, что он нисколько не опечален новой травмой деда. Видимо, Наум был хорошо известной личностью, не заслуживающей снисхождения.

— Разве можно бить пожилых людей? — продолжил Сол. — Чему тебя в детстве родители учили?

Он посмотрел на Джема.

— Не успели меня родители ничему научить, — ответил Джем. — Как раз благодаря этой старой сволочи!

— Никуда он не полетит! — заорал Наум. — Я требую суда!

Джем молча встал с лавки и перешагнул ее.

— Спасите! — заверещал дед, делая шаг назад, поскальзываясь и снова проваливаясь в куст.

— Ну-ну-ну, — успокаивающе сказал Сол. — Хватит. Машина уже приехала за вами. Пойдемте.

Под вопли и проклятия деда Наума, раздававшиеся из куста, они сели в такси и отбыли в космопорт. В машине Сол сказал:

— Зря вы так с ним. Он имеет очень большой вес в правительственных кругах. Но ладно… Не забудьте, что в своих мирах вы никому не должны говорить о Гдее и ее роли в галактике. И еще. Иногда будут приходить распоряжения. Их необходимо выполнять неукоснительно.

— А если мы этого не сделаем? — поинтересовался Джем.

— В первом случае окажетесь в сумасшедшем доме (кто ж вам поверит?), во втором — вас убьют.

— Кто?

— Дед Наум! — Сол сделал большие глаза и заржал как конь.

— А если серьезно? — спросил Мбабан.

— Если серьезно, — Сол перестал смеяться, — конечно, не эта старая песочница. Другие найдутся…

И вдруг по всем помещениям корабля разнесся вопль, усиленный громкоговорителями. Что он означал — Джем с Мбабаном не поняли, поскольку вопль звучал на цыганском языке, который друзья не знали, но по смысловому и эмоциональному напору сообщения они заключили, что в звездолете объявлена тревога.

Джем и Мбабан вскочили с кроватей, выбежали в коридор и пошли быстрыми шагами в сторону рубки управления. В этот раз они были привилегированными гостями, и никто не скрывал от них внутреннюю жизнь корабля. Более того — их поселили на палубе экипажа в одной каюте (они сами так захотели) и показали, где находятся узлы управления звездолетом, в числе которых была и капитанская рубка.

Звенела сирена и в коридоре мелькали члены экипажа. Они перебегали основную корабельную артерию по всяческим закоулкам и ответвлениям, занимаясь своими, нужными в данный момент, делами.

Впереди Мбабана с Джемом по главному коридору шел Топаз. Племянник капитана двигался совершенно странным образом. Тело его было согнуто вперед и казалось, будто он кому-то кланяется на ходу. Руки Топаза держали перед собой небольшой предмет, похожий на дощечку, и двигались синхронно, вертя этой дощечкой во всех направлениях. У Джема создалось впечатление, что разгульдяец управляет своими ногами, держа в руках некое рулевое колесо.

Коридор резко свернул влево, а Топаз нет. Он сходу врезался головой в стенку и грохнулся на четвереньки. Джем с Мбабаном бросились к нему, но резко остановились, поскольку поняли, что помощь разгульдяйцу не требуется. Топаз, стоя на четвереньках, упирался локтями в пол и продолжал крутить дощечку, издавая при этом сладострастные утробные звуки.

— Топаз, что с тобой? — спросил у него Джем.

— Все нормально! — ответил разгульдяец, не глядя на них и вертя руками. — На третий уровень вышел. Сейчас я эту «Феррари» сделаю! Не мешайте!

— Так тревогу объявили! — сообщил Мбабан.

— Подумаешь! — торопливо ответил Топаз. — Дядя вечно их объявляет. Сейчас доиграю и приду. Игра называется «Гонки насмерть!» Классная штука!

Джем с Мбабаном переглянулись и пошли дальше, оставив Топаза заниматься любимым делом. По пути они увидели еще троих разгульдяйцев, увлеченных тем же самым, что и Топаз. Только последние трое играли не в гонки, а в стрелялки.

— Сплошное разложение и подрыв боеготовности, — заметил Мбабан на ходу. — Вот до чего планшеты доводят.

— Дело не в планшетах, — заявил Мбабан.

— А в их количестве, — добавил Джем.

Они вошли в рубку. Здесь царило социологическое явление, попросту называемоеажиотажем.

Люди экипажа бегали по рубке туда-сюда. Они клацали какими-то тумблерами, передвигали зачем-то столы и стулья, доставали и прятали в шкафы нужные и ненужные вещи. И в середине этого ажиотажа находился Алмаз Жемчужный, похожий на эпицентр торнадо, который орал направо и налево, брызгал слюной и ругался черными словами на всех языках галактики поочередно.

Джем с Мбабаном застыли в дверях, с восхищением разглядывая разыгравшееся перед ними действо.

— Жги бухгалтерию! — орал Алмаз по-шмордонски.

И кто-то уносился из рубки с горящими от желания сжечь все на свете глазами.

— Готовь инчучунские документы! — бросал следующую фразу Алмаз.

И какой-то член команды уже рылся в одном из ящиков настенного шкафа, доставая оттуда длинную пластиковую ленту, исштопанную со всех сторон печатями. Вдруг кто-то громко всхлипнул позади Джема. Он обернулся и Мбабан сделал то же самое.