Шнырлики-Охотники за Мечтой

В тот вечер за окном, как и полагается, падал мягкий неслышный снег. В гостиной Глэдов было тепло, светло и уютно. Посередине красовалась огромная ёлка, до макушки увешанная сверкающими шарами и имбирным печеньем в фольге. Скрипыш с Гудёной нежились в креслицах (оставшихся от кукольного домика Николь) на разожжённом камине Глэдов, в то время как Крутёна в ярком плазменном фартучке то и дело просачивалась сквозь потолок, чтобы принести прозрачным новые вкусности.

Старшие Глэды сидели в гостиной вокруг большого стола с индюшкой и шампанским в предвкушении сюрпризов и волшебства. Под ёлкой, предоставленный самому себе, ползал Тим, пытаясь дотянуться до низко висящих сладостей и игрушек. Но вместо сладостей на его чёрный чубчик сыпалась колючая хвоя.

– А знаете, за что я так люблю Рождество? – загадочно начала миссис Глэд.

– З-з-за с-с-снег? – откликнулся мистер Глэд. – Вы только поглядите, какой с-с-с-егодня снег за окном!

– За подарки, конечно же, за подарки! – захлопала по столу Николь.

– За сбываемость мечт, вот за что, когда она, эта сбываемость повышается, и всё само собой разрешается! – хмыкнула миссис Глэд, а юные шнырлики хлопнули друг друга пяткой по пятке. – А давайте загадывать желания? – предложила Розалия, с чем все сразу же согласились, особенно сидящие на люстре шнырлики. – Начнём с самых незначительных желаний, то есть, с твоих! – сказала она, прожигая взглядом спруга. – Хотя, все твои желания: кофе, ящик, газета… «С другой стороны, о чем ещё можно мечтать, если рядом такая женщина?» – пронеслось в её голове. А мистер Глэд, воля которого сдалась ещё в конфетно-букетную фазу их отношений, пробурчал нечто невразумительное.

«Хоть с каких-нибудь, да начни!» – подумали Скрипыш и Гудёной, спешно готовясь к ловле.

Ну, папсь, скажи, о чём ты мечтаешь? – пытала отца Николь.

Ну, давай, гово’ри: «я мечтаю…», – подсказывал Марку Скрипыш.

«Я хочу…», – подбадривал Тянуч.

«Я желаю…», – настаивала Крутёна.

Но в лысеющей голове мистера Глэда не роилось ни одной мысли…

– Это диагноз, дети, – миссис Глэд всплеснула руками. – Ваш отец абсолютно не умеет мечтать!

– Не умеет! – согласилась Гудёна.

– Ну, масичек, это не совсем так, вернее, с-с-с-овсем не ттак! – заупрямился мистер Глэд.

– Колись, папыч! – загоготала Николь, и её веснушки чуть не осыпались в тарелку.

– Да всё вв-вроде бы уже есть, – пролепетал мистер Глэд.

– Может, пусик хочет купить что-нибудь Розалюсику или отправиться с муси-пусиками в какой-нибудь турюсик-отправлюсик? – продолжала атаковать миссис Глэд. – Да? Или нет?!

– Хоть се’рые со’беру! Да! Скажи «да»! Тебе что, так т’рудно? – заорал Скрипыш, перепрыгивая на плечо к Марку и приставляя к его лысине рюкзачный раструб.

– Пр-р-рости, лаппусик, чттто-то сегодня в голову ну н-ничего не лезет, а по поводу п-пут-тешествия, то ккак-нибудь в дрругой раз, – круглое лицо Марка сделалось обречённым, а длинное лицо миссис Глэд налилось гневом.

– Папик хочет открыть необитаемые земли?! – прыснула Николь, выуживая из салата самую большую креветку. Она фальшиво затянула:

Я так хочу иметь в той голубой дали

Кусочек моря и полоску дорогой земли.

А лучше островок, ну хоть Мадагас-кар,

А ещё лучше страну, пусть нет её на кар-

Те, те, те, те, те, те,

Где, где, где, где, где, где

Растут лохматые кокосы

И одна ор-хи-де-я….

– А подари-ка ты нам какой-нибудь островок типа Мадагаскара! – предложила Николь, выкладывая креветочные хвостики в виде забавной рожицы.

– Жаль, спетое не считается, – вздохнула Гудёна.

Мистер Глэд пробубнил что-то типа:

– Да, мореплавание, хм, о-очччень даже ммморские карты, насыпные ост-т-трова, да уж, гм, только я н-нне умею пл-пл-плавать! – и потом вдруг как заверещит. – Ппрости, Розззалюсик, но я не ххочу ничего поккку-пать и не хочу ни-ку-да ехать, и нннастоятельнейше прошу оссставить меня в пппокое!

– Это полный облом! – сразу обмякли шнырлики.