«Шоа» во Львове

В один из дней жителей дома переполошила немецкая листовка. Авиация люфтваффе разбросала листовки с обращением к жителям Львова с требованием о капитуляции. Иначе угрожали безжалостным всеобщим штурмом города. Для спасения гражданского населения, предлагалось женщинам, детям, мужчинам, возраст которых был за 50 лет, покинуть город с 10 часов утра до 17 и двигаться в направлении Збойска — Ляшки Муровани. В подвале было проведено небольшое совещание. Блязер выступил против бегства из города. Его единодушно поддержали главы семейств. Однако нашлись львовяне, которые послушались немецкое командование. По Клепаровской улице в направлении Збойска шли пожилые мужчины и женщины с детьми. Одеты были как в туристический поход: рюкзаки, сапоги, в руках — посохи. Среди беглецов евреев не было видно. Они не поддались немецким обещаниям. И имели резон. Основную группу гражданских беглецов, собранных в лесу, немецкие самолёты уничтожили с воздуха, забросав бомбами. Осада города продолжалась.

Мусе первым откуда-то принес неожиданное известие, что Красная армия перешла польскую границу и направляется во Львов. В то время газеты до нас не доходили, а тогдашние примитивные детекторные приемники на кристаллах имели ограниченный диапазон, а дорогие ламповые радиоаппараты были ещё большой редкостью. Простой народ питался слухами и сплетнями. Львовяне неоднозначно восприняли неожиданный поход Красной армии. Так как между Речью Посполитой и Советским Союзом существовал торжественно подписанный пакт о ненападении, то некоторые поляки стали логично допускать, что большевики идут как союзники Польши на помощь. Они не знали, что принципы советской внешней политики лежали в глубоком неуважении к суверенитету соседних государств и к международным соглашениям. Протрезвление наступило быстро. До сих пор уверенные в себе чванливые офицеры, которые считали, что Польша есть «silna, zwarta i gotowa» (сильная, объединённая и готовая — пол.) и свято верящие, что могучая Франция выполнит свои обязательства: вот-вот перейдёт к офензиве (наступлению — пол.) и нанесёт Германии молниеносный сокрушительный удар, теперь растерянно засуетились. Всякая надежда потухла. Неизбежный военный крах Польши становился для всех очевидным.

От реки Збруч, которая служила границей, к городским предместьям Львова Красная армия пришла за три дня. Наши непоседливые соседи по дому — братья Роман и Владислав Желязны — побывали в тот же день на лычаковском предместье (рогатке) и принесли оттуда невиданную до сих пор денежную купюру с изображением лысой головы. Потом опостылевшее изображение лысого вождя долгие годы не исчезало с улиц и площадей Львова. Братья рассказали, что на лычаковской рогатке уже находятся красноармейские патрули, а Львов должен отойти под власть большевиков. Им никто не поверил. За свои связи с уголовным миром братья среди нас славились как нечестные люди. Много львовян надеялось, что Львов заберут немцы, хотя бы по той причине, что город полтора столетия находился под австрийским (то есть немецким) управлением. Но в этот раз братья говорили правду.

Вследствие ультимативных переговоров, польский гарнизон Львова 22 сентября 1939 года, вынужден был капитулировать именно перед Красной армией. Немецкий вермахт, согласно тайного договора Риббентропа — Молотова, отступил на запад, за речку Сян. В полдень в день капитуляции тревожная тишина на улицах и площадях города сменилась настоящим безвластием. Польские солдаты, среди которых было немало украинцев и белорусов, радостно швыряли свои винтовки, боеприпасы, каски и другое военное снаряжение и длинными колоннами шли сдаваться в плен. К слову, в польскую армию на войну было мобилизовано свыше 150 тысяч украинцев, из которых 6 тысяч погибло. Это потом счёт украинцев, которые погибнут в боях с гитлеровцами, пойдёт на миллионы. В тот трагический для польских патриотов день отмечались случаи, когда гордые офицеры от отчаяния стрелялись.