Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

Всю дорогу до стадиона «Гастелло» Антонина шмыгала носом: «И не ревела я вовсе! И не из-за сумки совсем! Нашел через кого передавать! Всех девок в свой Стерлитамак созвал! Бабник! Алкоголик! Уголовник! Ищи ему черные футболки!»

А Лесопосадкину, не успела она отъехать от Дворца «Синтезспирта», остановил небрежным движением полосатого жезла инспектор ГАИ старшина Лампасов и потребовал объяснения по какой причине водитель троллейбуса, являясь «хрупкой женщиной, эффектной внешности, работающей явно не по призванию и, очевидно, не знающей, что делать сегодня вечером», устроила затор на опасном перекрестке?!

Глава тринадцатая Прогресс

15 ноября

Красная кнопочка мигнула, Антонина взяла утюг с подставки и с материнским удовлетворением стала гладить фланелевую рубашечку Радика. Утюг давил белые ромашки на зеленом поле и с удовольствием шипел. Глава Советского Союза шептал в такт утюгу: «Загубина! Включи телевизор! Включи телевизор, тебе говорят!» Антонина капризничала: «Не хочу, Михсергеич! «Рабыня Изаура» кончилась, а больше ничего смотреть не желаю!» На влажном воротничке рубашечки утюг зашипел еще сильнее: «Включи!..»

В дверь позвонили. «Не забудь меня на подставку поставить!» – взволновано прошипел утюг.

– Телевизор включи! – с порога крикнул Шишкин.

– Да что вы все со своим телевизором! – возмутилась Антонина.

Шишкин заглянул в комнату, в ванную и на кухню:

– У тебя же нет никого!

И тут же постучал сосед Лева давно условленным стуком: тук-тук, тук-тук-тук, тук.

– Телевизор… – начала Лева и увидел Шишкина: – Здрасьте, давно не виделись! Как ваш «Запорожец», бегает?

Павел Семенович проигнорировал Леву.

Антонина для разрядки обстановки решила телевизор все-таки включить!

Первый советский многоразовый космический корабль «Буран» в сопровождении истребителей садился в беспилотном режиме на полосу аэродрома «Юбилейный» около Байконура.

– Вначале четыре полета будут беспилотные, а следующие четыре – с космонавтами! – объявил Шишкин Антонине.

– Какой-то он некрасивый… – протянула Антонина, – нос картошкой и черный какой-то!

– Слизали с американского «Шаттла», а оформили по-советски! – согласно ухмыльнулся Лева Сидоров.

«Некрасивый! – щелкнул утюг и стал опять нагреваться, – это специальные панели из композиционных материалов, выдерживают до 1650 градусов, американцы до таких еще не додумались!»

– У нашего грузоподъемность в полтора раза выше, – снисходительно возразил Леве Павел Семенович, – десять космонавтов на борт можем взять, против ваших семи! В автоматическом режиме летаем, а вы только в ручном!

«Про ожидаемый экономический эффект в шесть миллиардов не забудь, Шишкин! – добавил утюг, – про запускаемый в производство самый большой самолет в мире Ан-225, который будет «Буран» перевозить, добавь!»

– И когда это чудо техники поднимет в Космос наше народное хозяйство? – с сарказмом спросил Лева утюг.

– В 1991 году полет 2К1 на станцию «Мир»! – утюг раскраснелся, – в 1992 году полет 2К2 на втором корабле! В 1993 году полет 1К2 на первом корабле, в 1994 году пилотируемый полет 3К1 на третьем корабле!

Лева демонстративно и оттого натужно расхохотался. Антонина, чтобы прекратить спор, выдернула вилку утюга из розетки.

Глава четырнадцатая Если завтра война

21 ноября

Антонина открыла свой железный ящичек, но переодеться после смены не успела – к ней подскочила взволнованная Люся:

– Ашот приехал! Раненый!

– Не могу, Люся! – сразу ушла в глухую оборону Антонина и закрылась ВЭФом, – у меня Радик! А мама в Иглино, ее Ильдус на день рождения пригласил, а чтобы она не тащила соления с закуской к нему через весь поселок, предложил справить его появление на свет у нее дома.

– Ясно, – сникла Люся и задумчиво спросила: – Ты что, приемник каждый раз туда-сюда носишь?!

– Мне не тяжело, я привыкла – смутилась Антонина и спросила шепотом: – Сильно раненый?

– Голова обвязана, кровь на рукаве, – рассеяно проговорила Люся, оглядывая раздевалку в поисках подмены, – в бытовке с мужиками сидит, сходи, посмотри.

Ашот наливал коньяк на донышки стаканов, закрывал бутылку и прятал ее во внутренний карман.

– Настоящий! – размазывал языком по небу густую, терпкую жидкость Кильмаматов.

– Букет! – соглашался Шарунас, втягивая носом сложный коктейль из запахов, перемешанных в стакане, из которого чего только не пили.

– Как ты, Ашот? – жалобно спросила Антонина.

Ашот коснулся рукой перевязанного уха:

– Стреляет! – и кивнул на радиоприемник: – Включи-ка, чего там нового?

Антонина включила. Незнакомый голос без чувства и выражения зачитал:

– В Баку, Кировабаде, Нахичевани, Ханларе, Шамхоре, Шеки, Казахе, Мингечауре и других населенных пунктах произошли погромы армянского населения!

Антонина испугалась: «Михсергеич! – позвала она одними губами, – вы где, тут такое творится!»

– Да здесь он! – ответил Антонине незнакомый голос.

«Здесь я, – подтвердил главнокомандующий, – думаем с товарищами, как консенсус найти!»

Незнакомый голос продолжил:

– Начата полная депортация всех азербайджанцев, проживающих в Армении!