Сhoice (СИ)

Рон стоял в паре футов и выглядел так, словно мы только что убили его семью. Всё его лицо было покрыто красными пятнами, а руки сжимались в кулаки. Я даже боялась представить, сколько он здесь стоял и что слышал.

— Рон, — мне правда было его жалко. Жалко того мальчика, который так и не смог преодолеть свою завистливость. Я для него была словно кукла, которая ждала своего часа на полке, и тут вдруг её украли. А он даже не успел поиграться. Гарри закрыл меня собой, и они с Роном долго друг на друга смотрели.

Мне казалось, Рон хочет кинуться на Гарри, но он просто сказал:

— Ублюдок ты, Гарри, ты же знал…

— Рон! — голос Лаванды прозвучал раньше, чем появилась она сама. Она оценила ситуацию, и взяв Рона за руку, повела в противоположную сторону от гостиной.

Успокаивало хотя бы то, что Рон точно получил то, что Гарри всё ещё недоступно. Хотя, судя по виду, его это не сильно успокаивало. Он прошёл мимо и ощутимо толкнул Гарри в плечо. Тот резко развернулся и сделал шаг, но я взяла его за руку.

— Он остынет, поймёт. Он всегда возвращается.

— Мне не нужен больше такой друг, — сказал он и резко повернулся ко мне, переплетая наши пальцы. — Так что ты говорила про каникулы?

***

Мать Рона, горячо любившая сына, была обижена. Это стало понятно, потому что традиционные подарки так и не поступили в сочельник. Мы проводили праздники с моими родителями — гуляли, смеялись, смотрели кино, целовались. Поцелуи Гарри с каждым разом становились всё настойчивее. Он буквально занимался любовью с моими губами. Моё бельё подвергалось заклинанию очищения слишком часто.

Пообщавшись с мамой и сходив в аптеку, я решилась.

Родители уходили праздновать с друзьями, и я попросила Гарри проводить их.

Комната была готова в считанные минуты, и ожидание сводило меня с ума.

В первый раз мне было действительно больно, но я прекрасно понимала состояние Гарри — как долго он этого ждал. Он словно растворился во мне. Меня это даже несколько пугало. Этот Гарри настолько отличался от того мальчика, которого я видела несколько месяцев назад, что невольно я сама себе задавала вопрос: а не замешана ли здесь магия? Но в ходе простой проверки я не выявила проклятия и расслабилась. Позволила себе быть любимой и любить.

Несколько дней после новогодней ночи мы предавались разврату, как только выпадала возможность скрыться от посторонних глаз. Мы познавали друг друга и себя. Всё больше погружаясь в пучину наслаждения. Я не чувствовала ног, Гарри тоже передвигался с трудом. Но мы наслаждались жизнью. Мы стали единым целым.

***

— Когда мы поженимся, мы купим самую большую кровать. Мой копчик больше не выдержит падений, — жаловался в очередной раз любимый, заваливаясь на кровать и оглядывая мое обнажённое тело.

— И большую кровать, и надежный стол, и широкий подоконник. У нас будет всё, — говорила я, в очередной раз читая подозрительную книгу зельеварения.

— Ты опять её читаешь, там скоро дыры будут, отдай, — Гарри хотел выхватить книгу, но я оказалась быстрее и вскочила с кровати с ней в руках.

Глаза Гарри озорно блеснули, и он одним отточенным движением «Ловца» прыгнул с кровати и поймал меня. Книга была отброшена в сторону, и через секунду я уже тяжело дышала, прижатая к кровати его голым телом.

***

Мы смеялись и шептались, пока ехали в метро к поезду, который должен был отвезти нас в мир волшебников.

— Гарри, всё забываю спросить, ты разговаривал с профессором Слизнортом? — спрашивала я в который раз за последние два месяца.

— После последнего раза он избегает меня. На рождественской вечеринке профессор просто мне кивнул, — сказал Гарри, сжимая меня в объятиях и шепча на ухо: — Там, кстати, ты была самой красивой. — Его рука начала забираться под короткое зимнее пальто. Холодные пальцы коснулись тёплой кожи, и я вскрикнула.

— Перестань. Гарри, ты же знаешь, как это важно, — проговорила я строго.

— Знаю, но ничто не может быть важнее этого. Я люблю тебя, — сказал он и поцеловал меня, и даже недовольные взгляды пассажиров вагона его не смущали.

Поезд, который я всегда так любила, отвозил нас в школу. Мы были по-настоящему счастливы. Я была уверена, что вместе мы преодолеем всё. Я ошибалась. Спустя время, Хогвартс-экспресс мне хотелось взорвать бомбардой, потому что он привез нас туда, где всё закончилось.

***

На лестнице, ведущей в большой зал, нас ждали.

— Гарри, мисс Грейнджер. Я рад, что с вами всё хорошо.

— Добрый вечер, профессор Дамблдор, спасибо, мы тоже, — ответили мы хором и засмеялись.

— Да… — директор хмыкнул и строго на нас посмотрел, — чудесно. Гарри, я надеялся, что ты проведёшь Рождество с семьей Уизли или в Хогвартсе на крайний случай. Было очень небезопасно покидать магический мир в такое время.

— Гермиона хотела увидеть родителей, сэр, — сказал Гарри, как будто это всё объясняло.

Только это не устроило директора школы. Альбус Дамблдор словно услышал что-то непозволительное, он повернул ко мне голову. И если на Гарри он смотрел по-отечески строго, то я удостоилась лишь назидания во взгляде. Он молчал несколько секунд, что-то для себя решая.